– Можно и раньше. Мы же не хотим, чтобы люди передумали или решили, что это пустая болтовня. Я пущу слушок.

Гундер задумался. Не помешает обзавестись друзьями среди стражников Дозора. Даже если Избранные слишком заняты или глупы, чтобы заметить нашествие драссийцев, местные куда умнее. Всучить взятку прямолинейным йерсканцам будет непросто, а солдатам, давшим присягу, – тем более. Требовался деликатный подход: с одной стороны, не раскрывать всей правды, а с другой – рассказать достаточно, чтобы не возникло лишних вопросов.

Роза поднялась.

– Выпьешь чего-нибудь? – спросил Гундер. Ему не хватало компании: такой, где можно было не притворяться толстым купцом, а побыть собой.

– В другой раз. – Роза двинулась к двери. На пороге она оглянулась. – Когда я в следующий раз услышу о Тэйконе, пусть это будет новость о том, как он рыдал и мочился кровью.

На губах Гундера заиграла недобрая улыбка.

– Я подумаю, что можно сделать.

Ничья не взяла. Армии хмуро покинули поле боя; все понимали, что до конца войны еще далеко.

Небо заволокли тускло-серые облака, легкий ветер нес с запада запах смерти и вражеских костров. Дождь моросил не переставая, собирался на ресницах, мочил одежду, лез под воротник.

Один из полевых лекарей, обходивших поле в поисках выживших, обнаружил останки Эко. Поначалу он принял его за мальчишку, который пробрался в гущу сражения и случайно погиб. Лишь увидев костяные амулеты да несколько нетронутых огнем лоскутов кожи, вран понял, кто перед ним.

Тело кое-где выгорело до самых костей, а в других местах обуглилось и почернело. Огонь почему-то не тронул кожу на лице, но выше виднелся череп, до белизны омытый дождем. Руки вывернулись, словно клешни, и вода с небес наполнила пустые глазницы.

Финн и Дариус завернули останки в одеяло и унесли их в лагерь. Хотя на время боя Эко вышел из Цепи, маги сразу поняли, что он мертв. Все вокруг видели, как с неба, словно знамение богов, упал столб белого пламени, но лишь те, кто был связан с Источником, прочувствовали его до самых костей. Энергия переполняла воздух даже спустя много часов. У Элоизы покалывало кожу, как бывает, когда сядешь слишком близко к огню.

Остальные маги молча стояли у шипящего костра. Все промокли насквозь, однако никто не жаловался.

– Я незнаком с обычаями Первых людей, – сказал Дариус, вопросительно глядя на друзей.

– Эко нужно похоронить глубоко в земле, – ответила Элоиза. – Вернуть его к груди Элвеи. – Финн с готовностью потянулся к Источнику, но Элоиза покачала головой. – Могилу роют руками.

Они нашли уединенное место возле рощицы на краю лагеря. Несколько солдат увязались следом, но, не увидев ничего примечательного, встали поодаль. Сегодня многие копали могилы или сжигали покойников на погребальных кострах.

Элоиза быстро раскраснелась от работы, одежда ее липла к телу от пота. К счастью, землю, еще недавно суровую после долгой зимы, сегодня умягчил дождь.

Копали по очереди, парами. Было нелегко – никто, кроме Финна, не привык к тяжелому труду. После дневного сражения маги выдохлись, а работа забирала остатки сил. Только кузнецу, казалось, все было нипочем: он трудился с удовольствием и часто сменял других раньше своей очереди. На его руках и груди под намокшей одеждой перекатывались могучие мышцы. Быть может, это напомнило ему старую жизнь, когда он целыми днями работал в кузне.

Туле, казалось, вот-вот рухнет на землю, но его фиолетовые глаза ярко горели в наступающих сумерках. Элоиза помнила, какие испытания выпали на его долю, и поэтому знала: он крепче, чем выглядит.

Когда могила достигла шести футов в глубину, маги осторожно опустили туда тело Эко.

– Милостивый Элвеи, – сказала Элоиза, вытянув руки и обратив лицо к небу. – Благослови и сохрани твоего верного слугу Эко. Прими его в свои объятия и прости его прегрешения. Он был благородным, добрым и щедрым. Он страдал за других и проделал долгий путь, чтобы встать на защиту незнакомых людей. Даруй ему вечный покой. – Элоиза вопросительно посмотрела на остальных. – Обычай требует, чтобы каждый сказал в память о нем несколько слов.

К удивлению Элоизы, первым вызвался ее супруг. Дариус терпеть не мог выступать на людях и быть в центре внимания, но, судя по решительному виду, хотел выговориться.

– Его любовь к родине была заразительной, – сказал он со слабой улыбкой. – Я теперь знаю: ее сокровища – щедрые дары земли, моря и неба – нельзя принимать за должное. – Дариус приоткрыл рот и попробовал дождь на вкус.

Элоиза посмотрела на остальных, и вперед выступил Финн.

– Эко показал мне, какой я неуклюжий по сравнению с ним, – сказал кузнец. – Он всегда владел собой. А если боялся, то никогда не показывал. Я бы хотел быть как он.

Речь была безыскусной, но коснулась чего-то, что Элоиза только пыталась облечь в слова.

Маги не отрывали взгляда от могилы и не замечали толпу, собравшуюся поодаль. Солдаты пришли почтить память одного из тех, кому были обязаны