– Сто двадцать лиг, не близко!

– Знаю. Потому и плачу, как за особо спешное и с полными подтверждениями.

– Завтра будет твоё послание на месте. Ежели ответ пришлют, где тебя искать?

– Сам зайду.

– Sl?mt tilfelli hans, – встретил мастера старый Торфинн.

– «Плохи его дела»? Что стряслось?

– Укусили его, так? – Торфинн шагал впереди мастера вверх по узкой лестнице своего постоялого двора. – Без чувств лежал, так?

– Да так, так! – не выдержал мастер.

– Тогда сам смотри. – И Торфинн распахнул дверь.

Юноша дышал тяжело и прерывисто, из-под охватывавшей плечо повязки лезла гнилостная зелень с прожилками жёлтого, словно пятно гноя. Дух возле раненого стоял тяжёлый; на щеках разливался лихорадочный румянец.

– Illa.

– Сам вижу, что плохо, – буркнул мастер, делая шаг к ученику. «Эх, парень, парень, что ж ты… Выходит, не дождёмся мы помощи?»

– Лучших голубей послал? – осведомился Торфинн, хотя ответ мог угадать бы и так. – Тогда завтра ответ будет.

– Голубятник сказал – послезавтра…

– Не знаешь ты мэтра Бонавентуру. Он этим птичкам такого в кормушку подсыплет, что полетят как ошпаренные. – На сей раз Торфинн обошёлся даже без излюбленных своих словечек на родном языке. – Жди завтра вестей. Я внучку на почту отправлю.

«Если мальчишка до утра доживёт, – подумал мастер, глядя за запавшие глаза юноши. – Чем его вытаскивать теперь, почти всё, что было, уже истрачено…»

– Наставник Торфинн, я знаю, в Предславле есть и другие алхимики. Может, у них?..

– Нет у них ничего, – буркнул старый охотник. – Я-то знаю. Искал. Уже…

«Тоже небось пытался спасти кого-то», – подумал мастер.

– Если мэтр не поможет, – негромко сказал Торфинн, – нам придётся… нет. Мне придётся.

– Как это тебе, наставник?

– А вот так. Знаешь, приятель, сколько вот таких вот мальчишек мне дорезать пришлось, чтобы не мучились, чтобы в упырей не превратились?

Мастер опустил голову.

– Жди. – Торфинн хладнокровно закрыл за собой дверь.

Охотник осторожно извлёк из ножен кинжал и положил с собой рядом. Проверил все скляницы, все остатки эликсиров. Что-то натекло со стенок, считанные капли удалось собрать.

До утра мастер менял повязки, очищал рану, аккуратно расходуя собранное. Потом занялся собственной раной. Если мэтр Бонавентура не откликнется…

Однако, едва рассвело, в двери забарабанили.

– Посылка тебе, – громыхнул за порогом старый Торфинн. – Наш алхимик превзошёл самого себя. Не знаю, как он это сделал, но сделал.

Пакет, по словам хозяина постоялого двора, доставила аж четвёрка голубей.

– Так не бывает, – выдохнул мастер. Бессонная ночь и тревога высасывали силы не хуже вампиров.

– Не может быть, ?a? er ekki h?gt, а есть, – возразил Торфинн. – Читай, тут письмо.

Свёрнутое тугой трубочкой, письмо на тонкой рисовой бумаге гласило:

«Дорогой друг. Сердечно рад твоему письму, хоть и весьма огорчён обстоятельствами, ему сопутствующими. Судя по описанным симптомам, кроме обычного sepsis purulentum, мы имеем дело с обширным поражением вампирьими токсинами. Последнее время я уделял весьма большое внимание этому предмету; поэтому, как представляется, сумел бы оказать пострадавшему некоторую помощь, если процесс не зашёл слишком далеко. К сожалению, не могу послать тебе, дорогой друг, таких снадобий, которые чудодейственным образом излечили бы пациента, требуется моё личное присутствие, равно как и использование сложных аппаратусов.

Я прибуду в Предславль так быстро, как только смогу, захватив с собой всё необходимое. Пока же отправляю тебе следующие эликсиры, что, по моим наблюдениям, способны замедлить processus morbificae и, таким образом, дать больному шанс дождаться помощи.

И могу также сказать с уверенностью, что нам для успеха непременно потребуется помощь квалифицированного мага. Понимая непростые отношения с сим сообществом, сложившиеся у тебя, считаю единственным выходом отыскать известного всем нам Вениамина Скорре, несмотря на всю очевидную сложность сего дела. Я собираюсь в большой спешке, дорогой друг, но, несмотря на это, задам нужные вопросы нужным людям, с целью установить точное местонахождение магистра Скорре. Мне доводилось краем уха слышать, что он отправился куда-то на дальний север, где обитают половинчики, что весьма некстати, ибо никакая голубиная почта не достигает тех мест.