Ученика мастер оставил на постоялом дворе. На дворе не простом – держал его старый Торфинн, нордманн, северянин, сперва бороздивший на многовёсельном драккаре злые льдистые моря, и отнюдь не для того, чтобы невода закидывать или даже китов бить; а потом, после встречи его драккара с vampyr sjoormen, он же lamia mare serpentis, морской змей-вампир (которого маг Вениамин Скорре нашёл только в каком-то додревнем фолианте), – Торфинн, единственный уцелевший из всей дружины, поклялся отомстить.

И отомстил.

И не просто отомстил и красиво пал рядом с трупом врага, как пели их северные скальды. Торфинн отомстил, выжил, вернулся, много лет ходил-топтал дороги Припроливья, истребляя упырей всюду, где только мог.

Мастер у него учился.

Старый Торфинн знал, когда вопросы задавать следует, а когда и нет. Конечно, опасно было оставлять укушенного упырём на попечение старого vikingur, у которого рука и сейчас не дрогнет; но иного выхода не было.

Торфинн встретил их у ворот – едва дворовый мальчишка-сорванец примчался к нему с известиями.

– Kve?jur til ?in, приветствую тебя. – Седая борода лопатой и две заплетённых на висках косы делали старого охотника похожим на гнома. – Slasa?i, раненый у тебя, вижу? Никак namsma?ur твой, ученик, так? Не уберёг? – сурово воззрился он на мастера.

– Не уберёг, наставник.

– Dekkri en svartur ты сейчас, темнее чёрного. Себя не ешь! Ешь врагов. Их пожирай! Отомстить! Вот что надо! Hefnd, месть! Непременно!

– Непременно, наставник. Нам бы…

– Молчи.

Торфинн и впрямь не нуждался в указаниях.

Комната, тёплая, с большим камином, лоханью и целой бочкой воды. Девчонка с длинными светлыми косами вбежала, поставила поднос со снедью – нарезанная ветчина, свежий хлеб, лук, пенится пиво в высокой кружке.

– Barnabarn, внучка, – с гордостью заявил Торфинн. – Sn??a, вкушай. Ученика твоего смотреть я буду.

– Не на…

– Не бояться! – сурово отрезал ушедший на покой охотник. – Ekki hafa ahyggjur. Вампир кусал, так? – И он снова в упор воззрился на мастера.

– Так.

– Не бояться! – Торфинн сдвинул брови. – Раз не убил ты его сразу, значит, веришь. Твоей вере верю и я. Думаю, вести тебе слать надо. Голубиная почта?

– Она.

– Мэтр Бонавентура?

– Точно.

– А ещё? Если bita, укус то есть…

– Я надеюсь его спасти, – твёрдо и мрачно сказал мастер. – Не возражай, наставник.

– Не возражаю. – Торфинн одним движением извлёк из ножен vakipuukko, длинный нож, или короткий меч без крестовины.

Он ничего не боялся и пользовался своим настоящим именем, в то время как все остальные охотники, не исключая и мастера, прибегали к вымышленным. Так или иначе, но вампиры, существа донельзя злобные и мстительные, просто разрывавшие на куски семью любого охотника, чьё имя и родство им удалось как-то вызнать, на Торфинна ни разу не посягнули.

– Если увижу, что он – всё. – Vikingur с размаху всадил нож в столешницу. – Не твой sok, не твой вин… вина. Ступай теперь. Сделай, что должен. И я тоже сделаю.

– Прошу… – опустил глаза мастер. – Не руби сплеча, наставник Торфинн.

– Зачем с плеча? Я одним движением ему голову срежу. Он и не почувствует ничего, eg lofa, я обещаю.

Мастер вздохнул.

– Иди, – подтолкнул его в спину Торфинн. – Иди и вернись.

Великий князь Предслав, хозяин одноименного княжества, жил широко, но и открыто. Дворца не имел; вместо него мастера возвели в стороне от старого бревенчатого кремля причудливый дворец-терем, весь изукрашенный резным деревянным кружевом.

Стража стояла у красного крыльца, но мастера пропустили, даже ничего не спросив.

– Проходи, – только махнул рукой старший. – Ждут тебя уже. Велено пропускать сразу, не мешкать ни мига…

Молоденький служка повёл мастера коридорами и галереями. Князь Предслав отыскался в зимнем саду – четырёхугольник стен, над ними – стеклянная крыша, на ветках, несмотря на осень, пламенеют венчики невиданных заморских цветов, а меж ними порхают пичужки, такие крохотные, что иные бабочки поболее будут. Бабочки, кстати, тоже были.

Имелся тут и искусственный водопад, и ручеёк, и пруд, весь в водяных лилиях и кувшинках.