Дом словно вымер: прислуга ходила по струнке и на цыпочках. В отличие от Энгерии здесь было в порядке вещей, что горничные негромко переговариваются, если это не мешает хозяевам. Сейчас попадающиеся мне на глаза двигались бесшумно, точно призраки, вокруг царила тишина, как в нашем фамильном склепе. Даже прохладно стало, словно над домом растянули «ледяную клетку». Жером куда-то подевался, Мариссы тоже не было видно, но в библиотеке чернильница и перья должны найтись. Поэтому первым делом я направилась туда.

На полу и стенах темнели сеточки окон, все нужное и впрямь оказалось на столе. Кажется, впервые в жизни не хотелось оставаться наедине с собой в безмолвном царстве теней и книг, поэтому я запихнула под мышку папку с бумагой, подхватила письменные принадлежности, обернулась, и… оказалась лицом к лицу с Вероник. От неожиданности дернулась назад, вместе со мной дернулся стул, ножки проскрежетали по полу.

Когда она успела подойти?

А главное – беззвучно, без малейшего шороха. Как кошка.

В темноте черты бледного лица стали резче, глаза воспитанницы Эльгера полыхали: так могли бы выглядеть изумруды над пламенем свечи. Она подобралась, словно и впрямь была кошкой, заметившей мышь и готовящейся прихлопнуть хвост обманчиво мягкой лапой. Я неосознанно потянулась к тьме: только почувствовав в ладонях привычную колкую пульсацию, выдохнула.

Мы стояли и смотрели друг на друга. Молча.

Вероник и впрямь была очень молода – слишком гладкая кожа, слишком юные черты. Но в самой глубине глаз светилось нечто такое, о чем я знать не хотела. Что-то мрачное, темное и злое. Смертоносное и стремительное, как бросок змеи, ядовитое и столь же болезненное, как ее укус. От сводной сестрицы Эрика пробирала дрожь. Впрочем, неудивительно, у них вся семейка такая. Или правильнее будет сказать, вся Лига?

Трогательный клубочек.

Не зря в качестве смертельного заклятия для Луизы граф Аддингтон выбрал змею.

– Вы что-то хотели, мадемуазель Мерсетт?

– Убирайтесь из Вэлеи, – низкий голос стелился по библиотеке шелестом, как туман по городскому кладбищу. – И забирайте свою смерть с собой, пока она не пришла за вами.

Они с Евгенией точно нашли бы общий язык. Может статься, и нашли, если я не ошибаюсь по поводу кузины его величества.

– Его светлость знает, что вы не рады меня видеть?

Вероник развернулась едва уловимым текучим рывком, как могла бы двигаться шаровая молния. Полумрак смазал подтянутую женскую фигуру, а спустя миг она уже исчезла за дверями.

Бр-р-р! Ну и девица.

Надо будет поинтересоваться у Анри, почему герцог таскает воспитанницу с собой. Это вообще прилично?.. Разумеется, они приехали вчетвером: камердинер для него, камеристка для нее, но с ними не было ни охраны, ни компаньонов. Магу уровня Эльгера защита не требуется, а скромная воспитанница его светлости вполне может обойтись без фрейлин, особенно в дальних поездках. И все равно что-то с ними не так.

После такой душещипательной беседы настроиться на письмо родным никак не получалось, а вместо плетения для освобождения призрака получалось непонятно что. Я злилась, начинала снова и снова, но добилась только того, что испоганила с десяток листов на разные варианты плетений и в конце концов решила оставить до лучших времен. Злость на Ивара отступила, теперь я думала о том, как он сейчас. Сам, конечно, напросился – лучше сразу прыгнуть в яму со скорпионами, чем заявить такое Анри, вот только легче от этого не становилось. Можно было отправить запрос лорду Фраю, но после его очередного поручения общаться с ним нет ни малейшего желания. Что уж, теперь подожду – если Раджек не объявится в ближайшее время сам, тогда буду искать другие варианты.

Предстоящая поездка с герцогом тоже не внушала радости: если Вероник с Эриком вызывали желание поставить паутину защиты попрочнее, то рядом с ним даже этого не хотелось – бессмысленно. Разумеется, если все пройдет хорошо, я смогу избавиться от браслета и работать уже непосредственно рядом с Симоном. Собирать информацию о его окружении.

С этой, пожалуй, единственной благостной мыслью я собралась спать.

Вот только попробуй засни, когда изнутри тянет стылой тоской. И ведь если бы только своей! Я крутилась с боку на бок, но лишь сбила простыни в пенку. Подушка стала колючей и неудобной, одеяло жарким, а ветер слишком холодным. Раздражало все, что только могло раздражать, поэтому я погрызла уголок наволочки, обругала себя последними словами и поднялась. Уже около двух часов ночи, надеюсь, его темнейшая светлость де ла Мер изволят спать, а если нет – его проблемы. Будет ему явление графини де Ларне а-ля призрачное бесстыдство.

Завернулась в халат и снова спустилась. На сей раз в кабинет мужа.

Хотела постучать, но вспомнила, что в прошлый раз мне даже не позволили заглянуть. Поэтому просто потянула дверь на себя.

– Вы не могли бы бодрствовать не так проникновенно? – мрачно поинтересовалась прямо с порога и осеклась.

Анри стоял спиной к двери, расправив плечи. С широко раскрытых ладоней стекала золотая мгла, пропитывала паркетные полы и таяла под ними. В мерцающей дымке отчетливо виднелись сбитые в кровь костяшки. После драки с Иваром? Нет, я видела его руки, когда мы возвращались домой, но сейчас ранки снова раскрылись и дымящийся шлейф полыхал алым. На столе лежал раскрытый медальон, который я нашла на развалинах.