Я присела в глубоком реверансе, но Альтари покачал головой:

– Оставим формальности. Мы оба знаем, зачем я здесь.

Король подошел к дивану и грузно опустился на него, я устроилась в кресле напротив. Такая встреча в гостиной моих покоев сама по себе была из ряда вон. Но именно эта неофициальная обстановка и показное расположение заставляли насторожиться еще больше. Я догадывалась, о чем пойдет речь. Точнее, о ком.

– Графиню д’Ортен простить сложно.

Альтари посмотрел через мое плечо – туда, где золотое утро расцветало на облетевшем осеннем пейзаже, придавая ему странное тоскливое очарование. Я на эту красоту уже налюбовалась сполна. После легкого завтрака Анри снова заснул, а я долго стояла у окна, пытаясь понять, что же делать дальше. Вглядывалась в рассыпающийся под солнцем перламутр тумана, неосознанно теребила край портьеры. Сегодня муж едва дошел до ванной с моей помощью, и далось ему это с невероятным трудом. Он не проронил ни слова, но по сошедшимся бровям, потускневшему золоту глаз и скребущему чувству под сердцем все стало ясно. Его угнетала сама мысль о слабости, не говоря уже о том, что находились мы в замке Эльгера.

Он оставил меня в Лигенбурге, потому что боялся именно этого.

А месье Риаль предупредил, что ему больше нельзя использовать мглу.

– И все-таки я хочу попросить у вас прощения. И прошу о молчании.

Скрипучий голос Альтари выдернул меня из мыслей о муже.

– Поступок Евгении ставит под сомнение не только репутацию нашей семьи, но и добрые отношения между нашими странами.

Еще бы: кузина его величества Альтари подстроила ловушку для сестры его светлости де Мортена и энгерийской подданной. Просить его величество не привыкли, поэтому сейчас хмурились и с трудом подбирали слова.

– Со своей стороны обещаю, что Евгения никогда больше не доставит вам неприятностей. И разумеется, просите о любом одолжении в любое время.

– Вы можете на меня рассчитывать, – негромко сказала я. – Что с ней станет?

Я посмотрела Альтари в глаза: не настолько чистые и ясные, как у Евгении, но однозначно выдающие фамильное сходство.

– Графиня будет выслана из Ольвижа. Остаток дней она проведет при Мелузском монастыре в покаянии и смирении.

Мелуза – страшная глушь, провинция на севере Вэлеи. Эти земли не жалуют ни цивилизация, ни погода, не говоря уже о монастырских нравах. Что она чувствует по этому поводу, мне уже не узнать – тьма уничтожила подарок лорда Фрая. Развеяла по ветру в прямом смысле слова. Но если честно, сочувствия к Евгении я в себе не нашла, ни самой крохотной капельки. Равно, как и к Натали, которую в самом скором времени ждет тюрьма за воровство.

– Рад, что мы столь скоро пришли к взаимопониманию, леди Феро. Буду рад видеть вас при дворе.

Король поднялся, и я последовала за ним. Провожая, снова склонилась в реверансе.

– Благодарю, ваше величество.

Стоило двери за ним закрыться, дернула колокольчик. Намеревалась попросить Джакетт помочь со сборами: в Лавуа Анри будет спокойнее. Скоро приедет Жером, месье Риаль приготовит лекарство, и мы сразу покинем Шато ле Туаре. По крайней мере, чем меньше у мужа останется причин думать о случившемся, тем лучше.

Увы, сборы пришлось отложить: горничная сообщила, что его светлость просит о встрече. Искушение отказаться было слишком велико, но отказываться было нельзя. Поэтому спустя десять минут я вошла в кабинет Эльгера с твердым намерением сообщить об отъезде. Симон дожидался у стеллажей с книгами, лишь повернулся и склонил голову в знак приветствия. После чего кивнул в сторону стола, на котором лежала раскрытая газета.

Узнаваемый «Ольвижский вестник», в котором всегда появлялись самые горячие новости. Заголовок на первой полосе гласил: «Угаснут ли когда-нибудь скандалы вокруг самой шокирующей пары столетия?» В горле неожиданно пересохло, я пробежала глазами несколько верхних строк: видно было, что дотошный журналист подготовился основательно. Наша с Анри история, с самого начала, с первого поцелуя в саду Уитморов.

«Становится понятно, почему этот брак был заключен тайно, без должной церемонии, чем уже вызвал множество сплетен и пересудов. Не менее загадочным был и визит супругов де Ларне в оперу Руале, когда они появились порознь и разошлись с разными сопровождающими. Но сейчас возникает гораздо более интересный вопрос: на что рассчитывали ныне покойные граф де Ларне и Уильям Биго, когда заключали столь необычный союз?»

«Ольвижский вестник»? «Ольвижский сплетник» подошел бы этому бульварному листку куда больше.

Дальше все продолжалось в том же духе, и газета рассыпалась в моих руках пеплом. Раньше, чем я поняла, как это произошло.

– Вы можете заставить их замолчать?

– Не стоит, – Эльгер приблизился, равнодушно взглянул на горстку тлена. – Если попытаемся заткнуть газетчикам их поганые рты, будет только хуже. Это уже не остановить.

Не остановить. Пожалуй, я понимала это не хуже его.