Я не отвела глаз.

– Не только. Нужно покрасить стены в яркие цвета, купить новую обувь и одежду, мебель, книги с картинками и игрушки. Исключить телесные наказания и позорные стулья. Изменить распорядок дня, чтобы у девочек оставалось больше времени на отдых и прогулки. Повысить жалованье воспитательницам – не всем, по большей части сменить руководящий состав. А еще создать фонд оплаты воспитанницам за труд – чтобы после того, как девушки покинут школу, у них были средства к существованию на первое время.

Эльгер снова улыбнулся, но от этой улыбки повеяло холодом.

– Мне нравится, как вы это говорите. Будто Равьенн принадлежит вам.

– Я говорю с тем, кому она принадлежит. И надеюсь на то, что меня услышат. На этот раз.

– Чего вы добиваетесь?

– Хочу, чтобы эти дети были счастливы.

– Всех вы все равно не осчастливите.

– Мне достаточно тех, кому я могу помочь сейчас.

– Счастье порождает большие запросы. Когда они окажутся за воротами школы, заботиться о них будет некому.

– А несчастье – озлобленных старых мегер, вроде мадам Горинье, которые ни о ком заботиться не умеют.

Он притянул меня чуть ближе. Ровно настолько, насколько позволяли приличия.

Чтобы пройти очередной круг в танце в молчании.

Затем еще.

И еще.

Когда оно уже становилось невыносимым, над цветком раскинулся полог безмолвия, поглощая наш разговор.

– Я не чудовище, леди Тереза. По крайней мере, не такое, каким вы меня представляете. Но управлять людьми, знающими, что есть голод и холод, гораздо проще. Со временем вы поймете.

– Не думаю, что стану кем-то управлять.

– Ошибаетесь. – Его улыбка скользнула змеей: по губам, по шее и по обнаженным плечам. – Что скажете, если я отдам вам Равьенн?

О…

– Зачем это вам?

– Подарок. В знак моего особого расположения.

Свежий, смолисто-горький аромат, смягченный тонкими древесными нотками, обтекал нас, подобно магии. Замкнутая в коконе его пристального внимания, я уже не могла отступить. Не принять нельзя и принять – тоже. Демоны бы побрали все эти интриги с дипломатическими подковырками. Демоны бы побрали Симона с его интересом! Нужно мне ваше особое расположение, ваша светлость, как коню – пятая нога на холке, а тем более откровенное об этом заявление.

– Необычный подарок.

– Необычный подарок для особенной женщины, леди Тереза.

Угу. Особенная, на всю голову.

И что теперь делать? С расположением, необычностью и со змеем, который оборачивается вокруг меня с каждой минутой танца все выше и выше, сковывая по рукам и ногам.

– Не беспокойтесь по поводу сплетен. Равьенн находится на землях графа, а после того, что вы сделали для воспитанниц школы… Все более чем прозрачно.

– Это слишком большая ответственность, ваша светлость.

– Не верю, что вас пугает ответственность.

Ох, как же внимательно нужно подбирать слова.

– Не могу, – и только в уме оставляем «не хочу и не стану», – принимать такие решения, не посоветовавшись с мужем.

Короткое раздражение, как хлесткая пощечина под замораживающим зельем. Пока что ее не чувствуешь, да и след проступит не сразу. Но проступит обязательно.

– Разумно. Надеюсь, граф не откажется задержаться у меня в гостях, чтобы обсудить этот вопрос.

Мне отчаянно захотелось выпить.

– Я не сумел уделить вам достойного внимания в этой суете, но надеюсь исправить упущение.

Желательно коньяка.

Мы остановились, когда последние ноты растаяли вместе с магическим многоцветьем. Симон склонил голову и поцеловал мои пальцы в ответ на реверанс, лишь на миг отвлекся – взять с подноса два бокала вина, чтобы потом снова вернуться ко мне. Танцы сменяли один другой, а время тянулось, как