Он решил продолжать отвлекать маленького Вандома пустяковой болтовней, чтобы паж не так боялся и не говорил ужасы ему под руку. Спуск продолжался. Чем ближе была палуба, тем более крепла уверенность Анри, что они выберутся из этой переделки. Вниз они не смотрели – смотрели друг на друга, перед собой и вверх. Внезапно Рауль остановился.

– Подержитесь за выбленку, Анри.

– За что, простите?

– За поперечный канат. Это по-морскому.

– А… Что с вами?

– Так. Минутная слабость. Руку свело.

Он, держась правой рукой за выбленку, согнул и разогнул несколько раз левую руку. Анри заметил тяжелое дыхание, капельки пота на губах.

– Вам плохо? – спросил Анри. Паж стиснул кулачки.

– Ослабьте захват, Анри. Со мной все в порядке. А то вы вцепились в меня…

– Как кошка? – спросил Анри.

– Вот именно! Когда-то в детстве, я снимал с высокого дерева кошку одной маленькой девочки. Вы очень похожи на ту кошку!

Он нахмурился. Анри помолчать бы, но его словно бес потянул за язык:

– И владелицу кошки звали Луиза де Лавальер?

Пажа словно током ударило – хотя сравнение может показаться весьма условным в доэлктрический век. Анри почувствовал, как вздрогнул Рауль. Ресницы его резко опустились, брови сдвинулись. Анри хотел извиниться, но слова замерли в горле. Он понял, что в этом случае извинения бесполезны. Но он похолодел от того, что теперь Рауль, раньше сам запрещавший ему, смотрел вниз! Сам-то паж не сводил глаз с Бражелона. Он еще сильнее захватил в кулачок белую рубашку Вожака.

– Не смотрите туда, – шептал паж, – На меня смотрите! Эй! Вы слышите, черт вас раздери! Мне-то еще жить не надоело! Понял, болван!

''Опять этот синий лед в глазах. И глаза почти ультрамариновые. Неужели он все еще любит эту плаксу Лавальер? Какая я дрянь, что напомнила ему о ней. И еще… я все-таки очень хотела бы быть на месте этой… плаксы. Неужели из-за этого я полезла на эту мачту? Дура я, дура! И ты – дурак!''

– Не говори под руку всякую ерунду, – спокойно ответил пажу Рауль. Паж вытер глаза рукавом.

– Ветер, – пробормотал паж, а сам подумал: ''Ага, знаем мы такой ветер. Когда ''Корона'' выходила из Тулонского порта, тоже ветерок подул''. И пытаясь как-то оправдать свою слабость, Анри повторил:

– Фрондерский ветер. А у вас, похоже, ветер в голове дует, сударь! Вернитесь к реальности! Опомнитесь! Не смейте вниз смотреть! Послушайте, виконт! Успокойтесь, умоляю вас!

– Да я-то спокоен, ты-то что с ума сходишь?

– Как же, спокоен! А думаете всякие глупости!

– О! Вы умеете читать мысли, Анри?

Рауль опять подумал о возможных последствиях падения с мачты. Разбиться насмерть – черезчур хорошо. А остаться беспомощным калекой, прикованным к постели, обузой для окружающих… Он вспомнил Поля Скаррона в инвалидной коляске.

– Придите в себя! – взмолился Анри, – Я вас очень прошу, виконт!

И тут Анри нарушил запрет – посмотрел вниз. Он увидел крошечных человечков на палубе. Маленький прямоугольник растянутого паруса. Он задрожал. А Рауль справился с ужасом и, держась левой рукой за перекладину, правой изо всех сил прижал к себе Анри.

– Трепыхаться не стоит, – сказал он, – Вперед! Вернее – вниз!

И, наконец, они добрались до марсовой площадки. Рауль развязал страховочную веревку.

– Самую опасную часть пути мы преодолели, – сказал он, – Отдохнем, Анри, мы это заслужили.

Они растянулись у мачты.

– Ой, – прошептал Анри, – Опять что-то скрипнуло. Вам не кажется, что все начинает качаться?

– Чушь, – сказал Рауль, – Все в порядке.

Придется опять отвлекать несчастного пажа какой-нибудь болтовней. Нет, чтобы посидеть и сил набраться перед последним рывком.

– Приветствую вас на площадке бога Марса, господин де Вандом, – сказал Вожак шутливо.

– Вы язычник, господин де Бражелон – если поклоняетесь богу Марсу? – откликнулся Анри.

– Анри, я всего лишь служу богу Марсу, ибо это бог войны. Но не считай меня его адептом. А в морском бою сюда иногда даже пушки закатывали.

– Зачем? – спросил Анри равнодушно, вся эта военно-морская информация очень мало интересовала дочь адмирала. Вот Ролану эти сведения пригодились бы. Но паж вежливо внимал своему спасителю.

– С высоты дальность стрельбы увеличивается.

– Подумать только! – воскликнул паж, – И что же?

– Снизу, с портов, ядро пролетает меньшее расстояние.

– Ну, надо же, я-то и не знал! Так вы еще и Нептуна жрец, господин де Бражелон?

– Нептуна ли, Посейдона ли, но я действительно люблю море. Вода как-то нервы успокаивает.

– И небо тоже, правда? А как насчет Аполлона и Амура? Они не такие грозные, как эти ваши Нептун и Марс.

– Аполлон и Амур отдыхают, – проворчал Рауль.

– Так уж и отдыхают? – лукаво спросил Анри.

Рауль энергично кивнул, еще раз подтвердив, что к вышеупомянутым богам он никакого отношения не имеет.

– Напрасно вы отрекаетесь от прежних кумиров, – вздохнул Анри.

– Анри, ты, спору нет, малый образованный, начитанный…

– Спасибо. Комплимент в ваших устах такая редкость для бедного Анри де Вандома – тем он дороже для меня.

– О, не прибедняйтесь. Вас, на мой взгляд, не удивишь комплиментами.

– Это как сказать, сударь! Не так уж я ими избалован, как вам угодно думать. Ой, вы только говорите что-нибудь. А то мне не по себе, все-таки реи скрипят так ужасно.

– А что говорить? Я не идолопоклонник. И всей этой античной чушью уже не забиваю себе голову.

– Но это же модно! И вы сами Марса назвали!

– Это термин. Морской термин.

– Ясно, – вздохнул Вандом.

– А если серьезно, – задумчиво сказал Пиратский Вожак, и Анри показалось, что всегдашняя маска исчезла, и он узнал в повзрослевшем виконте своего фрондерского дружка, – А если серьезно, Анри, я назвал бы себя адептом Иисуса.

И пальцем нарисовал в воздухе восьмиконечный крест иоаннитов. Анри не знал, что за символ нарисовал виконт – его не особо-то интересовали все эти рыцарские ордена, также как войны на суше и на море. Паж решил, что это пиратский способ молитвы и улыбнулся. Теперь он верил, что будет спасен. Рауль приподнял крыжку люка, ведущего на ванты с марсовой площадки.

– Везет мне на люки, – проворчал он.

– Что вы сказали? – встрепенулся Анри.

– Ничего особенного, мой юный друг. Мысли вырвались на волю. Вернее, не очень приятные воспоминания.

– Про люк?

– Ну да.

– Надеюсь, не в тюрьме какой-нибудь?

– Хуже, черт возьми!

– Извините…

– Да вы-то при чем, Анри? Я сам, как дурак, хожу по замкнутому кругу.

Ванты, идущие от марсовой площадки, состояли из восьми канатов и соответственно из семи поперечных ступенек. По диаметру примерно как рука Анри де Вандома. Теперь наши герои находились на