Умные владельцы участка ограничивались пятью-десятью тушками в год. Тогда семейство восстановится к следующему сезону, и можно брать опять. Им и так выделили немалый кусок. Все же не зря батрачили. Обычный бобр хорошего качества тянул при продаже скупщику гривен на пять. За здешних гигантских дадут не меньше десятки. Правда, половина не выросла до размеров первого самца, потянувшего на пятнадцать пудов — настоящее чудовище, — но тоже крупные.

— Как бы ту нахальную серебристую лису взять, — пробормотал Отто, привычно потроша бобра. До сих пор они утаскивали туши в сторону снимать шкуры. Запахи крови и остатки внутренностей могли привлечь нежелательных гостей с острыми клыками и спугнуть объекты охоты. Теперь без разницы. — Осторожная. Может, займемся? Наверное, мех такой десятка куниц стоит.

— А полсотни не хочешь? Только это не детеныш. Умная, и пищи пока хватает, чтобы нос совать в капкан… На дерево мясо вешать не станем, — сказал Данила, прикинув количество, — волокушу сделаем и сразу заберем.

Если меха и хвосты они непременно продадут и требовалась тщательная обработка, то мясо тащить дико. Потому хозяевам участка дополнительный приз — один постоянно оставался в избушке и занимался засолкой и копчением притащенного, заодно присматривая за добром. Та самая росомаха уже дважды наведывалась и один раз неплохо поживилась за их счет. Не помогло и хранение на дереве. Не только залезла и сожрала, еще и порвала из вредности мешки и нагадила на несъеденное. А подловить ее никак не удавалось.

— Все равно в последний раз на прудах.

— Как бы вообще скоро уходить не пришлось.

Отто только вздохнул. Возвращаться под твердую руку отца ему не особо хотелось, но правоту собеседника он признал. Солнце грело с каждым днем все сильнее, и пусть ночью подмораживало, однако уже немного оставалось до таяния снега. А с приходом весны длительный отдых закончится. Новый цикл сельскохозяйственных работ, и уже без двух пар дополнительных рук.

Внезапный шквал пришел с севера озера, принеся жуткий холод и ломая деревья как спички. Все кругом завалило снегом, будто не ждали уже на днях весны и не светило вчера ласковое солнышко. Второй день ветер дул, жутко завывая, ярясь и пытаясь добраться до людей. Зато в охотничьей избушке тепло и комфортно. Дров заготовили заранее много. Лучше всего еловые — они ярче схватываются, крепче, смолистей горят. От такого огня охотней разогревается камень, и долго потом держится тепло в крохотном домике.

Поскольку все одно решили заканчивать в ожидании уже близкой весны, большую часть капканов и ловушек сняли и оставили малую линию вблизи от обратного пути. Теперь надо лишь переждать непогоду и собираться. Сезон заканчивается. А пока делать нечего, остается лишь неспешно беседовать, делясь немногими еще не рассказанными историями. Земислав, естественно, в том не участвовал. Завалился спать и легонько похрапывал.

— Сто тридцать лет назад это случилось, — непроизвольно пытаясь подражать отцу даже интонацией, принялся излагать Данила. — Однажды приехали в знакомое селение в горах торговцы и обнаружили жуткую вещь. Все жители умерли. Если не одновременно, то в краткие сроки. Никаких причин вроде бы не имеется, и на телах нет ран, да и отравиться почти триста человек в разных домах не могли сразу вместе. Так и лежали мертвые в постелях, где внезапно смерть застигла. Хуже того, заодно и домашние животные сдохли разом. Лишь некоторые, находящиеся на пастбище, непонятно почему ночью уцелели, как и парочка пастухов. Но один сошел с ума, обнаружив свою семью погибшей, а второй делся неизвестно куда. Говорят, до сих пор по горам неприкаянный бродит. Ну это, положим, враки. Столько не живут. Не слышал?

— Нет.

— Давно это случилось и, конечно, навело панику по всей округе. То ли демоны всех уничтожили, то ли еще что ужасное произошло. Ведьма, к примеру, всех прокляла. Отправили туда для расследования целую толпу священников, однако ничего и никого злобного те не нашли. На всякий случай вырубили тамошнее племя дикарей, опасаясь злокозненности шамана. Якобы потому что отобрали землю, отомстил. Место все одно считается про?клятым, и никто там не селится. Боятся. Говорят, до сего дня стоят каменные дома, и вещи в них лежат, что не сгнили и не рассыпались от старости. Не брали, даже еще новые. Неизвестно — не получишь ли проклятие в нагрузку.

— Я бы тоже не полез.

— Семнадцать лет назад случилось повторение. Только на этот раз деревня находилась почти в тридцати верстах от того озера, и произошло это днем. Многие уцелели. Погибло двадцать семь человек из полутора сотен. Более того, в тех горах как раз находился один рудознатец с немалым авторитетом, неоднократно находивший богатые месторождения. Он видел все своими глазами и смог подробно описать случившееся. А обследовав округу, представил и объяснение происшествию.

— И что это было?

— Дело обстояло так: озеро расположено в кратере вулкана. Он молчит, но не умер окончательно. Есть места, где греет воду и наружу выходят серные испарения. Собственно, потому и пошли разговоры про дьявола и проклятие. Видимо, понемногу газ скапливался на дне, а там очень глубоко. В один совсем не прекрасный момент пошел наружу.

— Как болотный газ? Пузырь, только огромный?

— Ну наверное, — без особой уверенности согласился Данила. — Эти пузыри и раньше всплывали, люди иногда жаловались на неприятный запах, а