иной раз вроде и ничего не чуяли, но многие начинали задыхаться. Просто ветер дул в другую сторону, а однажды счастье закончилось. В первый раз накрыло ночью, и люди, скорее всего, и проснуться не успели. Во второй, если люди испугались и в ужасе бежали или прятались в подвалы, — гибли. А кто спасался на более высоком месте или даже находился на крыше, почувствовали легкое удушье, но не погибли. Наука — это великая вещь! — закончил торжественно. — Она может найти объяснение любому происшествию. Не сейчас, так потом.

— А почему Земик постоянно молчит, у тебя есть правильное толкование?

— Ну, я не матерый грамотей, однако могу!

— И?

— Ты знаешь, как правильно положено жениться у дикарей? Жену обычно покупают в соседнем стойбище при посредничестве свата. Тот является к родителям девушки и предлагает товар. Оба при этом соблюдают полное молчание, стараясь объясняться одними знаками. Отец невесты кивает на предложение и получает с поклоном деревянную бирку, на которой вырезают заранее рисунок. Сколько и чего положено дать в счет выкупа. Потом также без слов добавляют и срезают зарубки, торгуясь.

— Ты врешь, Дан, — неуверенно сказал Отто.

— Ей-богу, — собеседник перекрестился. — Сам видел.

— Так это у вас на юге. У члагов иные обычаи.

— Вот я и думаю, — с серьезным видом сознался Данила, — чего это он на тебя так странно смотрит. Ты же не девка.

— А ведь я поверил! — и Отто заржал, хлопнув приятеля по плечу.

Тот тоже засмеялся. Земислав поднял голову и нечто пробурчал, вызвав новый взрыв ржания.

— А дальше что? — вытерев в конце концов слезы, выступившие на глазах, спросил Отто. — Ну когда сговорятся?

— Да ничего особенного. Договариваются о размене. Этим — шкуры или чего там просили, тем — девка. Сначала ставится дом или хотя бы шалаш отдельный. Всех угощают за счет родителей жениха от пуза — это в выкуп не входит, но считается правильным позвать буквально каждого родича или соседа. Опять же подарки, но и обратные положены. Уважение должно быть оказано каждому. Потом три раза обходят вокруг нового жилища с песнями и оставляют их наедине.

— Действительно знакомо. Но почему молча сговариваются?

— Не знаю. Они и сами не в курсе. Так положено. Вроде бы чтобы кто не услышал и не сглазил. Так есть, и очень давно. И шаманы не помнят, с каких пор началось. До прихода словен точно. Обычай даже в книге описан.

Посидели, грызя мясо с ребрышек. В каком-то смысле оба даже были довольны скорым возвращением. Хотелось чего-то помимо вечного мяса — жареного, вареного. Сухари закончились, ржаная мука с самого начала была в не особо большом количестве. Прямо никто не сказал, однако хозяин норовил забить кладовки, а не делиться с практически чужими. Пока они работали вместе, питались за одним столом с семьей. Теперь уже ситуация изменилась. Да и не было у того сильно много, если уж полностью быть честным. Пшеницы не сеял, рожь только своим на прокорм. Для того и распахал прошлой весной новый кусок земли, чтобы не приходилось щелкать зубами под конец зимы. Но зерно посадит лишь на будущий год. Не удивительно желание сэкономить.

— Мы живем в мире, которого особо и не знаем. Если идти туда, — Отто махнул неопределенно на северо-восток, — верст сорок, не больше, есть очень странное место. На берегу невеликой речки стоит удивительная скала, вся в дырках. Кажется, вода раньше шла по другому руслу, и что-то, возможно землетрясение, изменило ее путь.

— У нас тоже такое случилось. На добрую версту река ушла в сторону, и без всякой трясучки.

— Чья очередь рассказывать? Я тебя перебивал?

— Молчу, молчу!

— Понемногу подмыло берег, — сделав значительную паузу, продолжил Отто, — и земля сползла вниз огромным куском, вместе с деревьями и почвой, обнажив камень. И даже он частично разрушился. В результате стало видно множество помещений, связанных между собой, вырубленных прямо в скале. Некоторые расширены или находятся в пещерах, другие точно высечены прямо в камне руками. Подземный город, где множество больших и малых помещений, соединенных между собой цепочками, и даже через разные этажи. Потому что подземелья уходят много ниже первого и второго, видимых снаружи. Проход иногда может неожиданно перейти в лестницу или колодец, либо вывести прямо к высокому обрыву.

— И что внутри нашли?

— Вот, — наставительно сказал Отто, — сразу видно не мудрого старца, а совсем молодого парня. Сокровища захотел. Ничего там нет. Вообще. Пустота и пыль. Только многие версты опаснейших переходов и полная тьма, куда запросто не сунешься. А заблудиться как раз легче легкого. Неоднократно люди пропадали. Не обязательно потерялись. Могли и свалиться в дыру или уйти так далеко, что и возврата не будет. Потому сначала часто лазили, да наложили запрет старейшины. Ничего нет, так зачем рисковать зряшно. В молодости многие приходят, но давно ниже второго уровня никто не совался.

— Приносили бы находки — другое дело.

— Правильно понимаешь.