Я мотаю головой. Это же не на самом деле. Это иллюзия.

Я отворачиваюсь от Блэквелла, ищу какой-нибудь признак – любой, – который скажет мне, что происходит на самом деле. Где я на самом деле. Я вижу разбитую гробницу, убитых крыс. Дождь кончился, небо чисто, одежда у меня мокрая, и я здесь.

У Блэквелла. Там, где начала.

Это все на самом деле.

– Джон!

Я кидаюсь вперед, и одновременно Блэквелл бросается ко мне, быстрее змеиного укуса выхватывает Азот из ножен. Я пытаюсь ему помешать – не успеваю. Он поднимает меч вверх, и зловеще блестит под луной изумрудная рукоять.

Я снова бросаюсь к Джону, но Блэквелл приставляет лезвие к моей груди.

– Ты ему не поможешь, – говорит он. – У него тридцать минут в лучшем случае. И ему это тоже известно. Он же знахарь?

Джон стоит на коленях, все еще зажимая бок.

– Зачем? – кричу я.

Это единственная мысль, которая сейчас у меня осталась.

Блэквелл безразлично пожимает плечами.

– Зачем я его заколол? Полагаю, тебе нужна более уважительная причина, чем та, что он проник в мое имение? Или же ты спрашиваешь, зачем я хочу убить Николаса Пирвила? И опять же тебе нужна причина более уважительная, чем та, что он – реформист, изменник и угроза моему королевству?

– Твоему королевству?

– Да, моему королевству. Пусть мой дурак-племянник считается королем этой страны, но по-настоящему правлю ею я. Я работаю, пока он развлекается. Собираю армии, пока он охотится, разворачиваю их, пока он танцует. Я определяю правила, издаю законы и планирую восстания, пока он пьет, играет и валандается с бабами. – Он смотрит на меня страшным и твердым взглядом: – Уж кто-кто, а ты должна это знать.

Ко мне не сразу возвращается голос.

– Ты знал, – наконец говорю я. – Ты знал и не стал ему мешать.

Блэквелл грубо встряхивает меня за руку:

– Конечно, знал. Малькольм в шестнадцать лет женился на женщине вдвое старше себя. Он был обречен влюбиться, но уж точно не в нее. Когда он остановил взгляд на тебе, я использовал это к своей выгоде. Поощрял его, говорил, что его чувства взаимны. – Он пожимает плечами, отбрасывая эти мелочи. – Я знал, к чему это приведет.

У него за спиной Джон издает странный звук – нечто среднее между рычанием и стоном.

– Я имел в виду, что ты выполнишь наконец свою обязанность, сделаешь то, чему я тебя учил. Убьешь его. Мне требовалось устранить его, и ты должна была это сделать. Калеб, как мог, намекал тебе, едва не прямым текстом. – Он повышает голос: – Сколько же раз он должен был показывать тебе, как Малькольм теряет управление страной? Сколько раз должен был тебе говорить, что без него всем стало бы лучше?

– А я должна была воспринять это как инструкцию убить короля? – спрашиваю я, не веря ушам своим. – Ты псих. Ты сумасшедший.

– Выбирай выражения, – ухмыляется он в ответ.

– Ты не убьешь Малькольма, – говорю я. – Это невозможно!

Он пожимает плечами:

– Это уже сделано. Сегодня в полночь. Наконец будет сброшена маска, и я предстану новым правителем Энглии. – Блэквелл улыбается. – Понимаю, несколько театрально. Но не мог устоять.

– Ничего не выйдет, – говорю я. – Вся страна против тебя бунтует…

Он смеется – глубоким, рокочущим хохотом, а я стою как оглушенная. Никогда, никогда раньше не слышала я, чтобы он смеялся.

– Страна бунтует против Малькольма – я всего лишь выполнял его приказы. Как ты только что отметила, король – он.

– Но создал законы ты! – кричу я. – Ты был инквизитором! Ты устанавливал правила…

– Я создавал законы, исключительно руководствуясь приказами Малькольма. – Он разводит руками. – Я был жертвой его коварства не меньше, чем прочие. Возможно, даже более, поскольку велел сотни ведьм и колдунов – людей моей породы – предать смерти. – Издевательски имитируя скорбь, он покачивает головой. – Но сегодня всему этому будет положен конец. Я взойду на трон и сделаю это с помощью армии такой силы, что никто не посмеет мне помешать.

– Что? – спрашиваю я на выдохе. – Какой армии?

– Той, что создала мне ты, естественно.

Я ахаю – и тут понимаю. До меня доходит, чем занимался он все эти годы и что в итоге сделал.

– Я учил тебя ловить ведьм и колдунов, – продолжает он. – Выслеживать их и приводить ко мне. Ты не задумывалась, почему я никогда не разрешал их убивать?