окрашивали румянцем их края.
Угловатый человечек, нахлобучив бескозырку на брови, наклонился над рулем и сосредоточенно вел машину. Лебедеву была видна широкая спина Гурова, сидевшего рядом с угловатым человечком. Лебедев старался запомнить и понять незнакомую местность: «Где мы и куда едем?»
Урландо, сидящий рядом, наклонился к уху Лебедева:
— Полюбуйтесь на эту прекрасную долину. Здесь мы испробуем мой истребитель. Двенадцать поселков в долине сейчас пустынны, население удалено за горы. Оставлены только домашние животные и птицы. А вдали, где виден дом с башенкой, — там тринадцатый поселок… Неприятная цифра, чортова дюжина…
Из горла Урландо раздался квохчущий, как у наседки, хриплый смешок.
Шоссе сделало крутой поворот. Автомобиль вылетел на широкую поляну и застопорил. Несколько человек в штатском приблизились и поздоровались с Урландо. Лебедев обратил внимание на двух из них. Один, с сухим морщинистым лицом, в мешковато сидящем черном костюме, держался важно и, пожалуй, начальственно. Другой показался Лебедеву почему-то до странности знакомым.
Лебедев не спеша вышел из авто, с достоинством снял шляпу. Как бы по молчаливому уговору с Лебедевым, понимая своего начальника не только с полуслова, а с полужеста, Гуров с важностью тоже слегка приподнял шляпу и, пошевелив губами, строго огляделся.
— Синьор Хох, — показал Урландо, подходя к группе ожидающих, — синьор Чардони…
Дальше Лебедев не расслышал. Он только видел, как в ответ на речь Урландо высокий строго шевелил бровями, а другой необычайно сладко улыбался.
«Знакомое лицо, — подумал Лебедев. — Но кто это? Неужели же он?!»
Он подошел ближе и остановил свои холодные глаза на разглагольствующем Урландо.
Гуров важно и непринужденно закурил папиросу и сделал вид, что внимательно слушает.
Урландо же обратился к собравшимся:
— Господа, здесь, в подземном ангаре под нами, находится мой «2Z» — совершеннейшее орудие истребления. Но зачем слова, когда мы собрались сюда для дела!
Сделав театральный жест, Урландо самодовольно улыбнулся:
— Сейчас я продемонстрирую действие моего истребителя. Прошу всех пройти в подземную бронированную камеру форта. Оттуда через перископы и телевизоры вы сможете наблюдать за действиями «2Z». Я же сам буду управлять машиной…
Урландо приставил к губам маленький свисток. Прозвучала короткая трель. И тотчас же в нескольких метрах от собравшихся, в земле, раскрылся хорошо замаскированный люк, и оттуда на поверхность вылезло серо-пепельное безглазое чудовище. Внутри его харкнули моторы, и два крыла, раскрывшись, расправились по сторонам его корпуса, сделав танк похожим на гигантскую хищную птицу. Лебедев впился глазами в это чудище фашистской истребительной техники и прочитал на фюзеляже четко выведенное
«2Z».
Мягкие лучи осеннего солнца, поднявшегося над лесистыми холмами, ласкали матовую оболочку машины. Лебедев отметил строгие линии общего контура истребителя, небольшие отверстия по нижнему краю, отсутствие малейших признаков клепки. «Цельносварный… Любопытно…»
Все обошли вокруг «2Z». Урландо похлопал ладонью по броне машины, как ласкают любимую верховую лошадь:
— Не правда ли, какой изящный? Я не стану, господа, пока объяснять подробностей. Вы увидите дело, перед которым смолкнут все слова.
Лебедеву подумалось: «Перед твоими делами молчать будут только, пожалуй, комитеты по невмешательству».
Еще короткая трель свистка. Лебедев даже не заметил, откуда вдруг появилось несколько человек с безмолвными лакейскими лицами. Урландо сбросил плащ и шляпу. Лакеи быстро надели на него светлокоричневый комбинезон. Такой же комбинезон поднесли Лебедеву. Урландо сказал:
— Не делайте удивленных глаз, Лебедев. Одевайтесь. Мы сделаем небольшой рейс. Я же обещал показать вам сбой истребитель в действии.
Лебедев сам, без помощи слуг, застегнул комбинезон. Под крылом истребителя приоткрылась дверь, обнаружив зияющую пустоту.
«Поганые дела! — грустно подумал Гуров, когда дверца захлопнулась за Урландо и Лебедевым. — Прощай, дорогой товарищ. Угробит тебя одноглазый чорт».
Высокий человек в военном плаще сделал приглашающий жест и что-то сказал на языке, которого не понимал Гуров. Впрочем, штурман довольно уверенно попал в цель, небрежно ответив:
— Мерси бьен.
И когда он шел вместе с другими к бетонированному убежищу за высоким человеком, ему неожиданно стало очень жаль, что он не умеет объясняться на нескольких иностранных языках, как Лебедев. На ходу он ладонью попробовал стены, наощупь определил материал: «Бетон. Со стальной стружкой… Приятный материал. Крепче гранита».
