только они, вся та шушера, которую я выгнал из дворца, запретив являться пред королевские очи…

– Все вон.

Дариола бледнеет. Дамы вылетают вспугнутым роем бабочек. Прелестное зрелище, если не знать, что эти очаровательные создания не только по цветочкам порхают. Они и гнилым мясом не брезгуют, и прочей тухлятиной. Есть определенное сходство.

Я холодно смотрю на жену, дожидаясь, пока за последней дамой захлопнется дверь. Потом недобро улыбаюсь, киваю на ее живот. Дариола даже сейчас не выглядит сильно беременной. Ни отеков, ни большого живота, даже цвет лица не испортился. Не знай я правды – сказал бы, что она просто пополнела из-за плюшек.

– Какой месяц?

– Шестой.

– Когда я должен был об этом узнать? Или вовсе не должен был?

– Алекс, я хотела сделать вам сюрприз…

– Считайте, дорогая супруга, что он удался. А теперь послушайте, что вас ждет. До рождения ребенка вас никто и пальцем не тронет. После же…

– Что?! Вы мне угрожаете?!

Дариола хотела произнести это надменно, но получилось плохо, голос дрогнул.

– Нет. Объясняю. Абигейль уже поняла, что с ней станет, вас, дражайшая супруга, я тоже жалеть не собираюсь. Кобылу- производительницу найти несложно, а терпеть рядом с собой предательницу, которая готова вонзить мне нож в спину, я не стану.

– Я не…

– Да неужели? А как же Анри Ламье? Или Ланье… как там зовут вашего музыканта?

– Вы же видите, что его здесь нет.

– Вижу. И добавлю, что его скоро нигде не будет.

– Что?!

– Он наверняка бежал через подземный ход? Так вот, Дариола Элианол, подземные ходы моего дворца были безопасны для меня, для вас, еще для нескольких человек. Но вашему Анри там… лучше б вы его убили здесь и сейчас. Безболезненно.

– Что?! Нет…

Она верит, я вижу это. Верит, понимает… но пока еще надеется. Зря. Хранитель мог бы пропустить его, но Марта?

Никогда!

– Ненавижу…

Усмехаюсь еще паскуднее.

– Дорогая супруга, должен вам сообщить еще пару печальных новостей. Во-первых, вы теперь сирота.

Знает. Судя по стиснутым зубам – знает. Дарий сообщил. Еще небось и поплакали на грудях друг у друга… на плоских.

– Так это…

– Если бы ваш отец не хотел моей смерти, я не попал бы в Риолон. Глядишь, и он бы еще лет десять прожил. Так что – квиты.

– Ненавижу!

– О, прорезался глас души? Ничего страшного, я и так знаю о ваших чувствах, дорогая супруга. Уж позвольте мне вас так называть, вы мне слишком дорого обошлись. А еще с недавних пор вы лишились брата.

– НЕТ!!!

Вот теперь это крик. Глаза выкатились из орбит, лицо побелело и пошло некрасивыми красными пятнами.

– О, да. Мы с ним встретились по дороге в Риолон, так что трон временно не занят.

– Ты-ы… ты убил его?!

– Я послужил причиной его смерти. Как видите, не стоит рыть яму другому, можно ведь и самим туда угодить.

Изо рта Дариолы льются такие грязные ругательства, что я даже замираю на миг.

Как мило!

– У конюхов научились, дражайшая супруга? Не расстраивайтесь, жить вы будете. В монастыре, но будете.

И выхожу.

За дверью стоят эти курицы, трясутся, смотрят выпученными глазами. Киваю на дверь.

– Стеречь. Одну не оставлять ни на минуту. Если что случится – всех повешу.