– А тебя они спасут? – спросил Конор. Ему едва хватило сил произнести эти слова.

Мама вновь улыбнулась.

– Я на это надеюсь, – сказала она. – Я в это верю.

Конор вышел в больничный коридор. Мысли лихорадочно носились в голове. Лекарство из тисовых листьев. Лекарство, которое и впрямь излечивало от болезней. Ведь именно его Знахарь и отказался готовить для священника. Хотя, сказать по правде, Конор по-прежнему не до конца понимал, для чего нужно было громить дом этого божьего служителя.

Разве что…

Разве что монстр являлся ему не просто так. Разве что он приходил именно для того, чтобы вылечить маму.

Мальчик едва находил в себе смелость поверить в это. Едва находил в себе смелость думать так.

Нет.

Нет, конечно, нет. «Это невозможно, не будь дураком, – говорил он себе. – Монстр – это сон. Сон – и ничего больше».

Но листья. И ягоды. И ростки, пробивающиеся сквозь пол. И погром в бабушкиной гостиной.

Внезапно Конор ощутил легкость, его словно подняло в воздух.

Возможно ли это? В самом деле, возможно ли?

Он услышал голоса и всмотрелся в глубь коридора. Там ссорились папа с бабушкой.

…

Их слов он не слышал, но видел, что бабушка довольно яростно тычет пальцем папе в грудь.

– Что я, по-вашему, должен сделать? – спросил отец настолько громко, что люди, проходящие по коридору, начали на него коситься. Ответа Конор не уловил. Бабушка решительно прошла мимо него и скрылась в маминой палате.

Вскоре подошел папа, вид у него был поникший.

– Что происходит? – спросил Конор.

– Да так, твоя бабушка на меня сердится, – ответил папа, на миг улыбнувшись. – Впрочем, как и всегда.

– Почему?

Отец поморщился.

– У меня плохие новости, Конор, – произнес он. – Сегодня мне нужно лететь обратно, в Америку.

– Сегодня? – переспросил мальчик. – Почему?

– Дочка заболела.

– Ох. Что с ней?

– Вероятно, ничего серьезного, но Стефани не на шутку разволновалась и отправила ее в больницу, и теперь хочет, чтобы я немедленно возвратился домой.

– И ты улетаешь?

– Улетаю, но вернусь, – пообещал отец. – Через одно воскресенье – и двух недель не пройдет. На работе мне дали дополнительные отгулы, чтобы я мог снова прилететь сюда и увидеться с вами.

– Две недели… – произнес Конор почти беззвучно. – Впрочем, ничего страшного. Мама сейчас принимает новое лекарство, от него ей станет лучше. Так что, когда ты вернешься…

Он осекся, увидев отцовское выражение лица.

– А не прогуляться ли нам, сынок? – предложил тот.