удар получился смазанным, и Латыпов, сблизившись, провел апперкот по челюсти.

Удар явно потряс сержанта, и он отшатнулся, намереваясь отскочить в сторону. Возможно, что Латыпову стоило, оставшись на средней дистанции, попробовать провести хук с правой руки, а то и вовсе приложить поплывшего соперника размашистым свингом. Однако старшина двинулся вслед за Бугровым, рассчитывая свалить его повторным нижним ударом в челюсть. И промазал, не успев за маневром сержанта, своевременно отклонившего корпус назад.

Промах привел к плачевным последствиям. Атакуя с ближней дистанции, Латыпов слишком опустил голову. Бугров захватил ее левой рукой и, лишив противника маневренности, быстро нанес тому два удара в живот коленом. При этом второй удар пришелся заметно ниже пупка, и угодил, скорее, не в живот, а в верхнюю часть паховой области.

Судья Рыков не обратил на такое «пограничное» нарушение внимания. Зато Сергея моментально скрутило. Инстинктивно защищаясь от очередного удара коленом снизу, он выбросил вверх и вперед правую ногу – и поймал на встречном движении ногу Бугрова. Хотя правильнее было бы выразиться, что их ноги столкнулись друг с дружкой. И столкнулись не абы как, а колено в колено.

Старшине при этом чуток повезло. Его колено двигалось как бы вдогонку ноге сержанта и врезалось тому в коленную чашечку снизу вверх. Поэтому для Бугрова удар оказался значительно болезненней. Что, впрочем, никак не уменьшило боль Латыпова в паху.

Так или иначе, после столкновения коленками из глаз обоих противников посыпались звездочки. Сержант от внезапной боли ослабил хватку, и старшине удалось вывернуться из его «замка» на шее. При этом Латыпов упал на бок, а Бугров, очутившись на одной ноге, шлепнулся на спину. Зрители оживились и довольно загалдели в духе: «А неплохо он ему двинул!» и «Ну, теперь понеслось!»; а кое-кто даже начал заключать пари.

Бойцы быстро вскочили на ноги, но оба не торопились продолжать схватку. Сержант, морщась, растирал ушибленное колено, а старшина стоял полусогнувшись, приходя в себя после коварного удара в пах. Первым к активным действиям приступил Бугров, подумавший, что его соперник деморализован. А коли так, то надо брать его за жабры.

Прихрамывая, сержант приблизился к Латыпову и атаковал его с дальней дистанции. На этот раз он использовал не только прямолинейные джебы левой рукой, но и кроссы справа, заставляя старшину пятиться и защищаться. Примерно через минуту Сергей полностью восстановил дыхание и маневренность. Но за минувший отрезок времени сержант достал его несколько раз издалека, а последним джебом даже разбил нос.

Вид крови воодушевил Бугрова и он, отбросив осторожность, сократил дистанцию. Его расчет строился на том, что не надо позволять противнику очухиваться между прицельными дальними выпадами. Ведь в таком случае схватка может затянуться, перейдя в поединок на выносливость. А это – палка о двух концах. Ибо грузный сержант, недавно переведенный в разведку из караульной роты, особой выносливостью не отличался – в отличие от крепко сбитого, но поджарого и ловкого старшины.

Сблизившись с Латыповым, Бугров получил возможность переключиться на сногсшибательные свинги и зубодробительные кроссы, позволяющие вырубить противника парой ударов. И сразу извлек выгоду из нового положения, смачно влепив Сергею в ухо. А затем едва не заехал в висок, что могло бы закончиться нокаутом.

Но не закончилось, потому что Латыпов успел выставить предплечье. После чего врезал по корпусу, сбив сопернику дыхание. И началось то самое мочилово, которого и ожидали многочисленные зрители.

Пытаясь, как ему казалось, добить Латыпова, Бугров, на самом деле, лишь разбудил в нем зверя. Разбитый нос и свинг в ухо отнюдь не потрясли старшину, не единожды побеждавшего в схватках с мохначами. Зато окончательно привели его в чувство, переведя организм в положение «боевой режим». А в таком режиме Латыпов напоминал бульдозер.

Завязался жестокий и беспощадный ближний бой. С полминуты противники обменивались мощными хуками и апперкотами, от которых трещали кости и вылетали зубы. А на исходе этого безумного и яростного обмена, когда оба бойца уже выдыхались, Сергей, разорвав дистанцию, сумел провести свинг в голову. После которого Бугров рухнул, как подкошенный, и лежал, не шевелясь, несколько секунд.

Но это был еще не финал. Удар Латыпова получился не таким уж разящим, пройдя со скользом. Но измочаленный сержант потерял равновесие и скорее рефлекторно, чем осознанно, упал. А уже упав, решил схитрить, изобразив нокаут.

Дело в том, что любое шевеление означало для Бугрова поражение. Потому что в этом случае старшина имел право провести болевой прием, которому сержанту было бы нечего противопоставить. А вот противника, потерявшего сознание, по правилам трогать было нельзя.

Но и присуждать победу немедленно судья тоже не имел права – прежде следовало досчитать до десяти, и уже потом объявить победу нокаутом. Бугров это быстро сообразил и «прикинулся веником». Схитрил, в общем. Но подобный прием многократно