Более того, для начала хочется дождаться выводов межпланетарной комиссии. Узнать «самый компетентный» вердикт.

При упоминании комиссии и, соответственно Альянса, в голосе главнокомандующего появилась едкая ирония. Еще через секунду включение закончилось, а на полупрозрачный экран вновь выплыл утомленный жизнью диктор.

Правда, на сей раз ведущий был не один, а в компании очередного «эксперта». И именно ему, гостю, адресовался следующий вопрос:

— Ну что, задала леди Эсми задачку?

— Мм-м… — отозвался гость.

Дальше состоялся короткий разговор на тему моих мотивов и линии поведения. Он закончился уже слышанными рассуждениями про диверсантку-спецагента. Специалиста с отличной подготовкой, которого бесполезно искать.

И если в самый первый раз эта версия ошарашила и вызвала желание рассмеяться, то теперь я невольно задумалась. Ведь со стороны мое поведение действительно смотрится неоднозначно. Особенно на фоне истерии, которую развел Альянс.

Да, тему Альянса тоже подняли… Конечно, репортеры центральных каналов справились бы с освещением данного вопроса лучше, но пришлось довольствоваться тем, что есть.

Выяснилось, что до прилета комиссии, которая будет проверять мой кар, осталось три дня, и хотя доказанными фактами Альянс еще не владеет, а презумпцию невиновности никто не отменял, на Ритору, словно из рога изобилия, сыплются обвинения.

Главным критиком и «прокурором» выступает не кто иной, как мой покровитель — Стиритт Ларн. Это не удивило, даже наоборот — беспокойство Стиритта было воспринято как нечто вполне естественное.

А вот активное участие властей Занриса вызвало недоумение. Просто была в моей гастрольной жизни пара ситуаций, когда вмешательство Занриса требовалось очень, но они предпочитали делать вид, будто никакой Эсми Солнечный Ветер не знают. Зато теперь…

Интересно, на них Альянс надавил или сами инициативу проявили? Например, чтобы выслужиться перед Стириттом?

Очень хотелось поехидничать на эту тему, но я не успела. Отвлеклась на новый ролик, из числа тех, что изначально на каком-то из центральных каналов показывали.

Тут тоже было интервью, и мужчину, чье авторитетное мнение предлагалось зрителям, я опознала сразу. Ронтан эр Номис. Один из внуков Ксанроса и, соответственно, один из претендентов на престол.

Принц выглядел солидно, но без лишнего пафоса. И говорил не так, как многие политики любят, а по-человечески понятно. Само интервью касалось все той же ситуации с Альянсом. Правда, Ронтан не столько отвечал на вопросы репортера, сколько успокаивал народ…

Мол, да, все сложно, а позиция объединения и лично Стиритта несколько неадекватна, но Ритора справится. Проблемы решаемы! Даже в том случае, если леди Эсми так и не отыщется или вместо живой леди найдется ее труп.

Тема собственной смерти совершенно не привлекала, поэтому я отвернулась от галавизора и вновь посвятила все внимание завтраку. Тот уже остыл, но оставался вполне съедобным. Единственное, кофе пришлось все-таки перезаказать.

Когда официантка принесла новую чашку, в дверях появился Бьер. Нечесаный, но очень бодрый и с невероятной улыбкой.

Позитив коллеги оказался заразен — я тоже разулыбалась и рукой помахала, но Бьер отрицательно качнул головой и направился не ко мне. Музыкант поспешил к барной стойке и замершему за ней Сэлу.

Причины такого поведения? Ну… догадка, разумеется, возникла. О том, что именно будут обсуждать, я тоже догадалась…

В этот миг хорошее настроение отступило, а по коже побежали мурашки. Впрочем… а может, зря паникую? Может, речь не о пропавшей жене главнокомандующего, а о чем-нибудь другом? Ведь если бы Сэл и его помощница опознали во мне ту самую жену, я бы тут уже не сидела. Или?..

Несколько глотков кофе, несколько взглядов в сторону Бьера, и напряженность усилилась. Правда, желания вскочить и поспешить прочь не возникло. Во-первых, я понимала, что это бесполезно. Во-вторых, если меня будут сдавать лично Тамиру, то я вообще-то не против.

Как отнестись к улыбке, вновь тронувшей губы коллеги, когда тот отвернулся от Сэла и двинулся к моему столику, я тоже не знала.

Ну а едва музыкант приблизился и опустился на соседний диванчик…

— Что происходит? — тихо, с толикой обреченности спросила я.