и зрелище было мерзким – толпа будто кидалась грязью. Скоро в зале вместо дорогого парфюма завоняло чем-то отвратительным.

– Кто это Ядвигу выбирал Верховной, если ей только поручили вести слет! – орали ведьмы из партера. – Пусть слезает со сцены, самозванка!

Старый колдун Елисей что-то гневно вопил, отбиваясь от летящих в него «снежков» с порчами и звеня амулетами на шее. С ведьм начал слетать грим, и это было очень похоже на тролльский морок, который исчезал за ненадобностью. Роскошные платья превращались в застиранные кофты и потертые джинсы; злобные лица, лишенные макияжа, становились ужасными. Ведьмы заходились в злобном крике, каждая гремела гроздьями оберегов, стараясь перекричать соперницу.

– Верховная ведьма должна быть из московского ковена!

– Самозванцев мы не примем!

– Да кто тебя выберет, самоучка?!

– Ты видишь, чем они швыряются?! – Влада вопросительно взглянула на Гильса, но тот недоуменно пожал плечами.

– Ругаются просто, у них так всегда, – равнодушно ответил вампир.

«Получается, что я одна это вижу. Раз порчи и проклятия – это магическая энергия, то почему бы мне, энерговампиру, их и не видеть ясно и четко?» – Влада с ужасом смотрела на шипящие плети, огненные шары, которые катились между стульями партера, отвратительные колобки, норовящие тяпнуть за лодыжки…

Крики, проклятия сыпались отовсюду, но вампиры только посмеивались, будто того и ждали. Влада уже не сомневалась, что Гильс прекрасно знал о том, что произойдет, если кинуть камень в это осиное гнездо.

Махнув рукой, наследник вышел из ложи. Влада была в шоке, почти уверенная в том, что сейчас в зале Мариинского театра произойдет массовое убийство. Нечисть же тем временем спустилась в фойе, где Гильса со свитой задержали обступившие его юные ведьмочки, которых не допустили в зал.

Все они не нуждались в мороке, который скрывал бы их истинный облик, каждая была юна и очень красива, а нарядные платья молодого ведьмовского поколения были настоящими.

– Приветствуем наследника! – защебетали ведьмочки, окружив вампира. – Вы разрешите взять автограф?

– А ведьмам с вампирами можно дружить? – подхватила самая красивая, с огненно-рыжей гривой, незаметно оттесняя Владу в сторону, чтобы встать рядом с Гильсом.

Влада вдруг ясно увидела, как темный клубок из рук ведьмочки незаметно спрыгнул на пол и пополз в ее сторону. Вот это уже было интересно: нападение юных самоуверенных ведьм, которые решили взять крепость по имени Муранов на абордаж, убрав соперницу.

– Можно я погадаю вам, Темнейший? – смелая ведьмочка взмахнула ресницами.

В этот момент Влада увидела, как прозрачный оранжевый шлейф попытался зацепиться за Гильса, но с треском рассыпался, когда вампир чуть дернул плечом.

Если в ее сторону швырнули порчу, то на Гильса явно попытались навесить приворот.

«Он не видит, но я-то вижу, что ты делаешь. На нечисть не действует черная магия, дурочка», – Влада была уверена, что Гильс догадывается обо всем происходящем, но его это даже забавляет.

– Погадай, дорогуша, – вдруг вкрадчиво улыбнулся Гильс, чуть прищурив глаза.

Этот вид мурановской улыбки означал: вампир не пал перед чарами и приворотами юной ведьмы, а с интересом оценивал состав крови жертвы.

Ведьмочки же, одна за другой, незаметно швыряли в сторону Влады черные плети и комья. Каждая сейчас хотела уничтожить ненавистную красивую девчонку, каждая считала себя достойнее, красивее, умнее той, которая, по общему мнению, незаслуженно заняла самое лучшее место в тайном мире. Каждая мечтала обаять наследника Темнейшего, и шагать рядом с ним, ловя его слова и взгляды.

Одна даже осмелела настолько, что, смерив Владу презрительным взглядом, подошла вплотную, достала из кармана пакетик с мармеладками и встряхнула его, якобы случайно рассыпав содержимое. Черные мармеладки, шипя и извиваясь, поползли к подошвам соперницы.

– Убери свои глупости или умрешь, – тихо, но твердо сказала Влада, которой уже надоело пинать от себя всю эту ведьмовскую мерзость.

Ведьмочка, поймав ее взгляд, побледнела, попятилась и порченые слизняки с шипом исчезли, растворившись на мраморном полу.