особых причин меня беречь, но… мне как-то вот неприятна мысль о смерти. Я еще не все сделала…
Выдох.
Судорожный.
И желтизну глаз прорезывают серые нити. Взгляд становится осмысленным.
— Да и тебя тогда точно запрут. Без суда и следствия. А то и ликвидируют. Что тогда станется с городом?
— Кохэн…
— Влип. Я уже поняла. И ты ничем ему не поможешь, если сожжешь заправку. Понимаешь?
Мэйнфорд кивнул. И сгреб Тельму в охапку, уткнулся носом в волосы ее, застыл. Он хрипло дышал, а пламя, которое еще недавно готово было испепелить и ее тоже, улеглось.
— Вот так лучше, — Тельма закрыла глаза.
Стоило признать себе, что ей нравилось просто стоять, согреваясь коконом чужой силы.
— За что мне все это? — проворчал Мэйнфорд, прихватив губами прядь.
— Спроси богов… я тоже хотела бы знать.
— Не ответят.
— Тогда Бездну…
— Меня отстранили. По состоянию здоровья… отпуск…
— И к лучшему.
— Почему? — он потерся носом о макушку.
А ладони все одно ныли. Нежность — не то лекарство, которое справилось бы с ожогами второй степени. Ничего. Бывало и хуже. Боль… боль Тельма потерпит. Давно приноровилась.
— Потому что теперь ты свободен в своих действиях.
Похоже, подобная мысль в голову Мэйнфорда не приходила.
Глава 17
Мэйнфорд на звонок не ответил.
Правда, звонил Кохэн не в Управление, здраво рассудив, что там его будут ждать с распростертыми объятиями и парой блокирующих браслетов в придачу.
Охота началась.
Он понял это, выбравшись из дома через чердак, — следовало благословить эту странную привычку людей Старого Света, строить несколько домов под общею крышей. Там же, на чердаке, Кохэн обнаружил сундук с тряпьем, и переоделся. Измаранный кровью костюм он бросил здесь же: в квартире найдется изрядно улик, и еще одна не изменит общей картины.
…как его?
…когда?
Последнее, что он помнил, — солнце… нет, солнца не было, как и крыльев. Галлюцинация. Болезненный бред. Или, скорее, побочное действие лекарства, которым его накачали.
Где?
В клинике.
Кто?
На простые вопросы и ответы были просты.
Джонни.
Больше ведь некому. Они вдвоем остались: Джонни и Кохэн. Пустой коридор. Запертые двери. Разговор. И нестерпимое желание убить человека.
Откуда оно взялось?
Кохэн добрался до последней лестницы, приоткрыл люк, который, к счастью, не удосужились закрыть на замок. Прислушался.
Внизу было тихо.
