– Спой им песню, парубок…
– Та шоб я, православный козак, всякой нечисти под луной нежные песни спивал?! – в полный голос гневно взревел Вакула, размахивая тяжёлым багром, потом собрался с духом и начал:
Русалки замерли. Хищный блеск их глаз немного погас, на кукольных личиках появилось выражение живого интереса. Видимо, проводя основную часть времени под водой, где с молчаливыми рыбами и словом не перекинешься, а болтливые лягушки, кроме себя, никого не слушают, девушкам действительно не хватало элементарных народных песен. Простых, чистых, незамысловатых и невероятно поэтичных. Импровизированный концерт продолжался часа два…
– Ещё! Ще больше писен гарных та разных!!! – тут же закричали все, когда Вакула попросил перерыв и уже начал похрипывать после такой сольной программы на свежем воздухе.
– Не, не можу…
– Вакула, ты чего? Ты мне тут давай не выкобенивайся, пой!
– Не можу, паныч, – просипел кузнец. – Бо я голос сорвав. Горилки бы хлебнуть…
– Они всё выпили, – похолодел Николя. – Девушки, поздно уже. Рассвет скоро, а вы ещё и не ложились. Может быть, наградим нашего певца бурными аплодисментами, разойдёмся по домам да и баиньки?
Это в общем-то вполне миролюбивое и даже компромиссное предложение было встречено гробовым молчанием.
Кузнец шагнул вперёд и демонстративно прохрипел:
– Ось бачьте, шо не можу! Нияк не можу!
– Не может, – переглянулись русалки, и милые личики их вновь стали суровыми. – Так нехай нам другой парубок заспивает.
– А… я не умею!
– Паныч, – тихо прошептал ему на ухо Вакула, – вы жить хотите? До солнышка, може, час-два, спивайте уже хоть как, я уши заткну…
–
– А шо? Нехай по-москальски поёт, мы ж уси русские люди, – поддержали его первые три русалки, и остальные одобрительно закивали. Николя принял позу и выдал:
