– Здравствуйте.

– Конечно, проходите.

– Будем рады.

Смотрю на это шоу, позабыв о цели визита. Анхен тихонько толкает меня в направлении одной из кроватей. Петька! Подхожу к нему, сажусь рядом.

– Неужели мне перед смертью настоящего вампира увидеть довелось! – слышу за спиной восторженный старческий голос.

– У вас очень ровное дыхание для умирающего. И пульс я слышу даже отсюда. Так что я бы сказал, что перед выпиской.

Мне даже не надо было оборачиваться, я в голосе его все это читала – и взгляд, и улыбку, и заботу, и внимание. Знала, что подойдет и присядет. И чуть коснется руки. Заведет разговор и будет чутко прислушиваться к ответам. И дед вернется домой в блаженном восторге, и рассказами о прекрасном вампире будет заполнен не один вечер. И не в одном доме.

Даже Петька смотрел сейчас не на меня – на него.

– Это правда Анхенаридит? – сипло произносит наконец. – Что он тут делает? Откуда?

– Да он разве скажет? Как ты, Петька? Выглядишь не очень.

Не очень – это еще слабо сказано. Мраморно-бледный, с синюшным носогубным треугольником и распухшей шеей.

– Да я в порядке. Как ты? Ты ж не только меня, ты, похоже, всех врачей перепугала. Видела бы ты, с какими лицами они тебя в машину грузили.

– Ну, врачей перепугать невозможно, они и не такое видели. Скорее решали, в отделение меня или сразу в морг везти.

– Эй, ты сама врачом еще не стала, а цинизма уже понабралась. – Петька закашлялся громким лающим кашлем. – Я испугался за тебя, Ларка, правда. Первый день все спрашивал, отвечали: состояние крайне тяжелое. А потом вон и сам слег.

Петька дышал тяжело, и говорить ему явно было трудно. Но во взгляде была радость. Я наклонилась и поцеловала его в щеку.

– Ларка, ты чего, я же заразный!

– Не для меня. Меня вылечили, со мной все хорошо. Выписывают сегодня. Анхенаридит обещал домой отвезти. К тебе вот привел. Нас пускать не хотели, а он уговорил. Он же у нас обая-ательный! – вспомнила сцену в коридоре, и вновь пробило на хихиканье.

– Лара, я же слышу. – Обаятельный подкрался незаметно. Видно, всех остальных уже успел обаять.

– Так я что, я же комплимент, – все же вскинула на него глаза, и улыбка расползлась от уха до уха. Поспешно отвернулась к Петьке. Но тот и сам смотрел сейчас только на вампира.

– Здравствуй, Петя! Как твои дела?

– Лучше всех, как и всегда. Только вот кашель совсем замучил, да и сердце порой побаливает.

– Да, с сердцем могут быть осложнения. Ты, когда в университет вернешься, зайди ко мне, я послушаю. Возможно, понадобится хороший специалист, я помогу найти. Обязательно зайди, не запускай. Геологу нужно хорошее сердце, иначе как в разведки ходить? – Он улыбнулся, и Петька кивнул, не сводя с Анхена обожающего взгляда. – Вы в поход-то летом идти не планируете?

– Да, думали сплав устроить, – просипел в ответ Петька, здорово оживившись. – Но с маршрутом еще не определились. Либо по Верье, либо по Андае.

– Верья более порожистая, нужен опыт, чтоб пройти без потерь, Андая поспокойней. Но природа красивая и там и там.

– Ты там бывал? – удивилась я.

– Сплавляться не доводилось. А мимо пролетал часто. А сверху многое хорошо видно. Как лодки на порогах переворачиваются – в том числе.

– Здорово, наверно, летать, – вздохнул Петерс.

– Когда-нибудь и люди научатся. – Анхен сказал это так, будто ни секунды не сомневался. И Петька кивнул, соглашаясь. Научимся, мы же люди.

– Петя, я Ларису заберу сегодня домой. Она тебе здесь ничем не поможет, сам понимаешь. Это для меня исключение сделали, а так посещения здесь запрещены. Лучше уж пусть она дома, под присмотром родителей поживет. А ты мужчина, ты справишься.

– Да, Анхенаридит, конечно, я все понимаю. Мне и самому будет спокойней.

– Можно просто Анхен, мы вроде договаривались. Лариса, я подожду в коридоре, у тебя пара минут, и нам надо уже идти. Всего хорошего, Петя, выздоравливай. Всем скорейшего выздоровления! – И он выходит, и словно свет меркнет. И, судя по лицам, не одна я это чувствую.

Когда я вышла от Петьки, Анхен мило болтал с медсестрой, и, судя по ее взгляду, она готова была болтать с ним вечно.