Рыцарь Единства, как раз закончивший проверять ремни на Алисе,повернул голову к Кирито, и «Топор из кости дракона» издал резкийметаллический звон и вылетел у него из рук. Рыцарь не притронулсяни к мечу у себя на поясе, ни к луку за спиной. Не пошевелил ниединым пальцем. Казалось, само намерение создало настоящий клинок,который ударил по топору Кирито и отшвырнул его к краю площади.

Неожиданный удар сбил Кирито с ног. Тут же на него набросилисьсразу несколько человек и намертво придавили к земле.

Правая щека Кирито была прижата к камню площади, лицо искаженоот боли. Кирито отчаянно закричал:

– Юджио! Давай же, ну пожалуйста!!!

– А… у, а…

Все тело Юджио охватила дрожь.

Идти. Я должен идти. Я должен отнять Алису у РыцаряЕдинства и бежать в южный лес.

Тихий голос эхом отзывался в уголке его сознания. Но тут жеострая боль, точно клинок, вонзилась в правый глаз и вымела изголовы все намерения. Все стало красным и запульсировало; ираздался другой голос, громкий и неприятный, как треснувшийколокол.

Церковь Аксиомы – абсолют. Индекс Запретов – абсолют.Неподчинение им не дозволено. Никому не дозволяетсяослушаться.

– Юджио, хотя бы оттащи этих!!! Тогда я смогу!..

Рыцарь Единства, не обращая больше внимания на суматоху,закрепил конец цепи на седле дракона. Могучий зверь опустил шею, ирыцарь с легкостью взобрался на него. Серебристые доспехи слепилиглаза.

– Юджиоооо!!! – прокричал Кирито и зашелся кровавым кашлем.

Белый дракон поднялся на ноги и расправил крылья. По ушам ударилгрохот – и еще раз, и еще.

Привязанная к седлу Алиса смотрела прямо на Юджио. Онаулыбалась. Синие глаза точно говорили «прощай». Длинные золотыеволосы, порхающие на ветру, поднятом крыльями дракона, блестели нехуже рыцарских доспехов.

Но Юджио не мог пошевелиться. Не мог издать ни звука.

Его ноги точно вросли в землю – он даже на чуть-чуть сдвинутьсябыл не в силах.

Сино Асада отпила из чашки ледяного кофе с молоком и,наслаждаясь насыщенным ароматом, глубоко вздохнула.

Сквозь старинное окно она смотрела, как мимо туда-сюдапроплывают разноцветные зонты. Дождь она не любила, но ей нравилосьсидеть за столиком в этом кафе-баре, расположенном в укромномуголке города вдали от сутолоки, и разглядывать серую палитрумокрой улицы. Бар был обставлен без малейшего намека на современныетехнологии; приятные, хорошо знакомые запахи, доносящиеся состороны барной стойки, за которой располагался вход на кухню,создавали ощущение, будто Сино находится где-то между реальным ивиртуальным мирами. Уроки, закончившиеся всего час назад, былисловно в какой-то другой вселенной.

– Сильно дождит сегодня, – раздался из-за стойки баритон.

Сино не сразу сообразила, что эти слова адресованы ей. Ну да, акому еще-то – других посетителей в баре не было. Повернув голову ктщательно протирающему стакан мужчине с кожей цвета кофе с молоком,владельцу заведения, Сино ответила:

– Конечно, сейчас ведь сезон дождей. Похоже, лить будет дозавтра.

– Наверняка это происки магов-ундин.

Устрашающего вида великан произнес эти слова с серьезной миной,но тут же не выдержал и расплылся в улыбке.

– …Эгиль-сан, если ты делаешь такое лицо, когда шутишь, шуткастановится несмешной.

– Уу…

Эгиль, пошевелив бровями и губами, попытался изобразить«правильное лицо». При виде того, что получилось, пожалуй, любойребенок бы расплакался; Сино, глядя на Эгиля, с трудом удержаласьот смеха. Скрывая улыбку, она поспешно поднесла ко рту чашку иотпила кофе. Интересно, как Эгиль интерпретирует такую еереакцию?

Сразу, как только Эгилю удалось сделать достаточно устрашающеелицо, зазвенел дверной колокольчик. Новый посетитель, едва войдя вбар и увидев лицо владельца, застыл на месте. Покачав головой, онпроизнес:

– …Эй, Эгиль, если ты всякий раз встречаешь клиентов с такойрожей, твой бар скоро прогорит.

– Н-не всякий раз. Это особое выражение лица, оно предназначенодля шуток.

– …Нет, так тоже не годится.

Укоряя Эгиля, вошедший сунул зонт в бочку из-под виски, стоящуювозле двери, потом взглянул на Сино и поднял руку.

– Салют.

– Ты опоздал, – слегка нахмурясь, ответила Сино. Человек,которого она ждала, Кадзуто Киригая, втянул голову в плечи изаоправдывался:

– Прости, я давно уже не ездил на поезде…

Он сел напротив Сино и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.

– Ты сегодня не на мотике?

– Не хочу ездить на нем в дождь… Эгиль, мне caffe shakerato [3].

Сино посмотрела на Кадзуто, который, усевшись с расслабленнымвидом, заказал незнакомый ей напиток. Его шея была тонкой, как уего аватара в виртуальном мире; да и лицо выглядело каким-тонездоровым.

– …Ты не слишком ли тощий? Тебе надо больше есть, –нахмурившись, произнесла Сино; однако Кадзуто лишь махнулрукой.

– Скоро я наберу свой нормальный вес. Но с пятницы повоскресенье я опять буду худеть…

– В горах, что ли, тренируешься?

– Нет, всего лишь сплю.

– Тогда почему худеешь?

– Совсем ничего не ем и не пью.

– …Хаа? Ты что, стремишься к просветлению?

Не в силах понять смысл его слов, Сино склонила голову набок; вэто время со стороны барной стойки донеслось легкое позвякивание.Это владелец заведения тряс серебристым шейкером с элегантностью,никак не вяжущейся с его здоровенной фигурой… впрочем, сказать таквслух было бы невежливо. Пока Сино, наблюдая за Эгилем, размышлялана эту тему, бармен осторожно перелил содержимое шейкера встеклянную вазочку, после чего поставил ее на поднос и вынес из-застойки.

В вазочке, поставленной перед Кадзуто, была светло-коричневаяжидкость, покрытая слоем бурой пены.

– Это и есть «кафе что-то-там», которое ты заказал? –поинтересовалась Сино. Кадзуто кончиками пальцев подвинул вазочку кней.

– Спасибо, – пробормотала Сино и поднесла напиток к губам.Прикосновение густой пены, освежающая прохлада, аромат кофе – всеэто она ощутила по очереди; а когда она проглотила, во рту осталосьпрекрасное, мягкое, сладкое послевкусие. Это было просто другоеизмерение по сравнению с ледяным cafe au lait из школьноготоргового автомата.

– …Очень вкусно.

Услышав тихий голос Сино, Эгиль сделал довольное лицо и ударилсебя одной рукой по толстому бицепсу другой.

– Если бы не эти потрясающие руки бармена, такой прекрасной пеныбы не получилось.

– По-моему, ты с самого своего возвращения в реал не можешьперестать хвастаться, какой ты весь из себя умелый. Ну да бог сним; Эгиль, чем это так пахнет? – поинтересовался Кадзуто,принюхиваясь; бармен прокашлялся и ответил:

– Печеная фасоль по-бостонски. Эти фантастические стальные руки–

– Эээ, рецепт из города твоей жены, да? Пожалуй, я этозакажу.

Эгиль, перебитый на полуслове, удалился, опустив уголки губ.Кадзуто забрал вазочку у Сино и сделал глоток. Потом выдохнул,расправил плечи и посмотрел Сино в лицо.

– …Как он сейчас, лучше?

Смысл этого неожиданного вопроса Сино поняла мгновенно. Однакоотвечать сразу же не стала, а вместо этого снова взяла у Кадзутовазочку и сделала еще глоток, побольше. Мягкая пена скользнула вгорло, и ноздри защекотал насыщенный аромат. Это послужилостимулом, который объединил фрагменты мыслей в голове и облек их вкороткие слова.

– Ага… Он уже более-менее успокоился.

Полгода назад, еще в 2025, случилось происшествие с ДесГаном.

Одним из трех преступников тогда оказался единственный другСино, Кёдзи Синкава. Месяц назад после долгого слушания в суде поделам несовершеннолетних его поместили под стражу, но не в тюрьму,а в медицинский центр реабилитации несовершеннолетних.

В течение всего слушания он упрямо молчал; даже эксперт,проводивший психиатрическое обследование, не смог заставить егораскрыть рот. Однако где-то через полгода после происшествия онмало-помалу начал отвечать на вопросы адвоката. Сино примернопредставляла себе, почему. Шесть месяцев – точнее, 180 дней –сохраняется аккаунт игрока в «GunGale Online» при невнесенииабонентской платы. Когда этот период истек, второе «я» КёдзиСинкавы – можно даже сказать, его истинное «я» – аватар по имениШпигель исчез с сервера GGO; это и помогло Кёдзи наконец взглянутьв лицо реальности.