И из этого светящегося круга, тихо вибрируя, поднялся –

Белый мраморный столбик.

На котором стоял ноутбук.

– Что…

Я настолько офигел, что мои ноги заплелись, и я бухнулся на колени.

Нет, это был не в точности ноутбук из реального мира. Его корпус был полупрозрачный, как хрустальный, и светло-фиолетовый экран тоже. Больше всего эта штука смахивала на виртуальную системную консоль, которую я один раз видел в Айнкраде.

Одним словом – это оно.

«Устройство связи с внешним миром», которое я искал эти два года.

Меня потянуло туда с такой силой, что аж больно стало. Вцепившись в пол левой рукой, я пополз. Но двигался я очень медленно, а до Администратора было безнадежно далеко.

Правительница лишилась обеих рук, но одна из ее серебряных прядей поднялась, точно живое существо, и ее кончик забегал по клавиатуре. На голографическом экране открылось окно, и там запустился какой-то обратный отсчет.

От ног Администратора начал подниматься столб фиолетового огня –

И ее израненное тело безмолвно приподнялось.

Лишь теперь девушка подняла голову и посмотрела на меня.

Ее лицо, прежде такое совершенное, было в трагическом состоянии. Всю левую половину избороздили большие трещины, мутная чернота залила глазницу. Губы, совсем недавно перламутрово-блестящие, были как из бумаги; однако улыбка на этих губах все так же несла холод крайнего севера.

Невредимый правый глаз прищурился, и Администратор испустила еще один короткий смешок.

– Ху, ху… до свидания, мальчик. Мы… еще увидимся. На этот раз – в твоем мире.

Лишь услышав эти слова, я понял намерения Администратора.

Она собиралась сбежать в реальный мир.

Выскользнуть из Подмирья с его абсолютным ограничением, называемым Жизнью, и сохранить свой Пульсвет. То же самое, что я хотел сделать с душами Юджио и Алисы.

– Сто… стооой!!! – заорал я, отчаянно ползя вперед.

Я бы на ее месте в последний момент обязательно уничтожил терминал. Если она это сделает, всем моим надеждам конец.

Обнаженное тело Администратора медленно, но верно поднималось по лестнице из света.

Широко улыбающиеся губы беззвучно выговорили прощальные слова.

До –

сви –

да –

ни –

я…

За миг до того, как она сформировала последний слог.

Некто, залезший на консоль, не замеченный ни мной, ни Администратором, завопил:

– Ваше Преосвящееенство… возьмите меня тоооже!..

Распорядитель Чуделкин.

Шут, чье тело было пронзено моим навыком мечника и отброшено Администратором, со странным выражением на бескровном круглом лице вытянул вверх руки, изогнув пальцы, точно когти.

Его тощее тельце пылало обжигающим огнем.

Священное искусство? Или, быть может, сила инкарнации?.. Так или иначе, превратив себя в огненного клоуна, Чуделкин влетел в световой столб.

Даже Администратор не смогла сохранить невозмутимость – на ее лице тоже было написано удивление и, кажется, страх.

Первосвященница пыталась дотянуться до прохода, когда огненные руки Чуделкина ухватили ее за ноги.

Длинное и тощее тело клоуна поползло по ногам Администратора к голому туловищу, обвиваясь вокруг нее подобно змее. Обоих окутало алое пламя.

Волосы Администратора ярко засветились с концов и будто начали плавиться.

Губы искривились, изо рта вырвался отчаянный вопль:

– Отпусти!.. Пусти меня, невежа!!!

Однако на круглом лице Чуделкина появилось выражение неописуемого блаженства, как будто слова его повелительницы были признанием в любви.

– Аааах… наконец-то… наконец-то мы можем слиться воедино, Ваше Преосвященство…

Его ручонки крепко вцепились в Администратора. Трещины на коже девушки побагровели, от нее один за другим стали отваливаться кусочки.

– С таким уродливым клоуном… как ты… я!..

Эти слова она практически прокричала. Серебряные искры, сыплющиеся от тела первосвященницы, вместе с огнем Чуделкина ярко осветили всю комнату.

Я даже не уследил глазами, когда тело Чуделкина потеряло форму и стало просто сгустком пламени. Лишь выражение экстаза сохранилось где-то в середине этого сгустка, и оттуда гулко прозвучали последние слова распорядителя:

– Аах… Ваше Преосвященство… моя… Администратор… са… ма…

Тело Администратора тоже начало растворяться в огне.

Страх и гнев исчезли с окутанного пламенем лица правительницы; серебряные глаза уставились вверх. Даже сейчас, совершенно изломанная, первосвященница сохраняла свою хрупкую красоту.

– …Я… свой… мир…

Дальнейших слов я не уловил.

Огненная буря внезапно утихла.

Взамен мне по глазам ударила серебряная вспышка.

Не взрыв; больше похоже было на то, что все превратилось в свет, который залил пространство. Ничто не ревело, не содрогалось. Единственная всеобщая сущность распространилась по изолированному пространству и даже потекла дальше, сквозь его стены: кончина души, прожившей в Подмирье дольше всех.

Серебряное сияние оставалось на месте; мне подумалось даже, что оно так тут и будет всегда.

Но в конце концов оно поблекло, и мое зрение вновь обрело цвет.

Я заморгал; слезы потекли из глаз – возможно, потому, что я отчаянно смотрел в центр вспышки и их обожгло ярким светом.

Как я ни вглядывался – нигде не было видно и намека на существование девушки и клоуна. Световая колонна тоже исчезла, оставив лишь мраморный столбик, торчащий из пола, и стоящую на нем хрустальную виртуальную консоль.

Я понял – и рассудком, и интуицией, – что первосвященница Администратор, она же женщина по имени Квинелла, наконец-то полностью уничтожена. Ее Жизнь обратилась в ноль, и Световой куб, хранивший ее Пульсвет, был очищен.

Вероятно, точно так же, как и другой Световой куб, находящийся, видимо, поблизости от ее куба, – Кардинала.

– …Все кончено… да?.. – пробормотал я, ни о чем не думая, по-прежнему не отрывая коленей от пола. – Этого было достаточно… Кардинал?..

Ответа не последовало.

Однако мои щеки тронул теплый ветерок откуда-то из глубины воспоминаний.

Ветерок нес тот же запах, какой я ощутил в Великой библиотеке, когда наши тела соприкоснулись, – запах старых книг, свечей и чего-то сладкого. Запах Кардинала.

Я утер левой рукой слезы. Глянув на рукав и лишь сейчас заметив, что длиннополый кожаный плащ снова превратился в черную куртку, я развернулся и пополз к лежащему почти посреди комнаты Юджио.

Кровь все еще капала из его жестокой раны, между каплями были приличные паузы. Жить ему оставалось даже уже не минуты.

Отчаянными усилиями добравшись до Юджио, я первым делом взял его нижнюю половину, откатившуюся в сторону, и точно приставил к верхней, чтобы можно было остановить кровь.

Прижал к ране левую руку, вызвал в воображении целительный свет.

Белое сияние, возникшее под моей ладонью, было настолько тусклым, что и не увидишь, если не всмотришься. Однако все равно я продолжал прижимать руку, пытаясь закрыть рану.

Но –

Красная жидкость, Жизнь Юджио, по-прежнему сочилась между половинками, не думая останавливаться. Уровень моего лечащего заклинания был катастрофически недостаточен для такой громадной раны. Умом я это понимал, однако рука сама продолжала пытаться.

– Стой… стой! Ну почему!!! – вырвалось у меня.

Воображение определяет в Подмирье все. Любое чудо возможно, если пожелать достаточно сильно. Разве не так?

Я выжал всю душу и вложил ее в молитву, надежду и желание.

Но кровь Юджио все равно продолжала течь, капля за каплей.

Перезаписывать воображением можно только положение и внешний вид объектов; оно не может менять численные характеристики, такие как уровень или прочность…

Эта мысль шмыгала в уголке моего сознания, однако я отказывался ее принимать.

– Юджио… вернись! Юджио!!! – вновь крикнул я, затем сунул в рот левое запястье, чтобы прокусить. Я знал, что этого тоже не хватит, но должен был вложить все ресурсы, какие только мог создать. Даже если из-за этого обе наши Жизни упадут в ноль.