– Собираться к себе? Ты что – меня выгоняешь? – оторопел от неожиданности Злот.

– Не выгоняю, а вежливо прошу удалиться. Ты же слышал, Екатерина еще «не готова видеть тебя круглосуточно».

– Что за глупость? Георгина, я надеюсь, ты-то понимаешь, что мне нет смысла мотаться каждый день до замка и обратно? Да мне до Теппы ближе добираться, чем до тебя.

– Понимаю, брат. А что делать? Я могу тебя пристроить в другом крыле дворца. Но слуги же слишком болтливы. Расскажут, что ты здесь, и все. Мои труды пойдут насмарку. Нет уж, доверие – вещь хрупкая, и пройдет сколько-то времени, прежде чем госпожа Екатерина раскроет нам свою душу. Не стоит ей в этом мешать. Поживи где-нибудь в другом месте. А сюда приходи в гости каждый день. Так, как и положено заявляться гостю. В новом костюме, с подарками и новыми идеями. Я уверена, ты что-нибудь придумаешь.

– Но куда я пойду сейчас, ночью? – Магистр все еще не мог поверить словам родной сестры.

– А разве ты не Правитель этих земель, Злот? И в Баграсе разом исчезли гостиницы?

– Ну, хорошо, сестричка. Этот вопрос я улажу. А Диана? Мои занятия танцами? Их тоже прикажешь отменить?

– Зачем же отменять? Сообщишь мне через слуг, где ты обустроился, и пусть Диана ходит тебя обучать. Я ведь не возражаю. Все, Злот, тебе пора, иди, я прошу тебя. Мне надо еще сотню поручений отдать своим людям. До завтра.

Так Георгина вытолкнула брата за двери и победно замурлыкала себе под нос:

– И не надейся, Злотик, выиграть это пари! Это ты у нас влюбишься в Катерину. А я лично для этого очень постараюсь.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Бьют – беги, дают - бери

Георгина старалась, как могла. Весь следующий день она не отпускала Катерину от себя ни на минуту, и даже отказала брату в приеме, мотивируя тем, что они крайне заняты. С утра женщины ходили по магазинам. Сестра Злота накупила гору платьев, косметики и украшений. К обеду она согнала всех своих служанок во дворце и дала им задание: сделать из Екатерины первую красавицу Баграса. Да, именно Баграса, потому что сама Георгина в мыслях уже переехала в столицу Ардалиона, присваивая себе более высокий титул красоты.

Катерина растерянно смотрела на себя в зеркало и не узнавала. Воспитываясь в бедной семье, она и не предполагала, что в гардеробе женщины одновременно может быть больше трех платьев и больше, чем одна пара туфель. Когда же служанки Георгины принялись вплетать ей в прическу драгоценные камни, украшать драгоценностями ее руки и шею, душа учительницы не вытерпела:

– Довольно! Девушки, достаточно. Я не буду надевать эти кольца. Да и ожерелье тоже, возьмите, пожалуйста!

– Госпожа Екатерина, Вам не нравятся эти украшения? – служанки расстроенно и изумленно перевели взгляды с Катерины на свою хозяйку, словно спрашивая ее, что делать дальше?

– В самом деле, Катя, – Георгина подошла ближе, взяла в руки отвергнутое ожерелье и придирчиво его повертела. И сами камни, и работа ювелиров были удивительной красоты. – В чем дело? Почему ты отказываешься от такой прелести?

– Спасибо, Георгина, за все, но это уже лишнее. Я ведь не елка, чтобы меня украшать на Новый год.