– Я еще не знаю, – Екатерина спрятала за смущенной улыбкой свой страх. – Не уверена, что после того падения я вновь начну обожать верховые прогулки.

– Конечно, будешь обожать, – Злот недоуменно пожал плечами. «Как можно разлюбить такое?». – Завтра же и подберем тебе смирную лошадку. А насчет костюма ты, сестра, права. Не дело это, как крестьянке, ходить в одном и том же. Прогуляйтесь завтра с Катюшей по городу и подберите ей что-нибудь из нарядов. Ты ведь, Георгина, всех лучших модисток Баграса знаешь! Я все оплачу.

– Да! – сестра Злота, заслышав о нарядах и о посещении модисток, расцвела мгновенно, словно это ей собирались обновлять гардероб. – Точно! Катя, как я сама не догадалась? Это же, наверно, смерти подобно: очутиться на чужой земле без своих вещей и прислужниц! Такую ситуацию срочно надо исправлять! Мы завтра с тобой отправимся в прогулку по городу. Накупим нам платьев, украшений. А еще… Еще у меня и у самой нарядов полно. С утра посмотрим, может, что-то и из моих вещей тебе придется по вкусу. В моем гардеробе есть такие платья, которые я надевала не чаще одного раза, а есть и такие, которые даже не надевала. Ну, там, случая не было подходящего, или швеи мое настроение в совокупности с моими размерами не угадали. Всякое бывает. Ох! Жду не дождусь завтрашнего дня! Да здравствуют перемены!

– Подожди, подожди, Георгина! – Злот даже опешил от такой прыти. – Наряды нарядами, но, я надеюсь, ты похитишь у меня Катерину не на весь день? Мы уже вообще-то запланировали на завтра верховую прогулку.

– Ай, Злот, перестань, – она только махнула рукой на брата. – Вот мужчина – он, Катя, и есть мужчина. Ничего в жизни не понимает. Как будто лошади ваши сбегут из конюшен, или погода в Ардалионе испортится настолько, что послезавтра погулять будет уже нельзя? Нет уж. Сначала мы займемся красотой и благоустройством. А уж затем все остальное. Катя, ты согласна?

– Это так мило с твоей стороны, Георгина. Я даже растерялась. Как мне тебя отблагодарить за щедрость?

– Какие благодарности, Катерина? – хозяйка дворца опять лишь руками всплеснула, удивляясь скромности гостьи. – Обычная женская солидарность. Разве будь ты на моем месте, а я – на твоем, ты не поступила бы так же?..

– О! Еще и не так бы поступила, – оживился Даниил. – Показная щедрость. Выигрывать пари как-то ведь необходимо. А ты, Катя, не принимай ее слова всерьез. Георгина пытается тебя подкупить. Я предполагал, что они будут играть всей семьей в одни ворота.

– … а вообще, – Георгина, не зная, что ее слова подлежат такому суровому разбору и столь негативной оценке, продолжила рассуждения: – Вообще, Катя, я считаю, что ты должна перебраться жить ко мне во дворец. В самом деле, Злот, поддержи меня! Несчастье – несчастьем, но нельзя же опускаться так низко? Жить в какой-то деревне, в одном доме с простолюдинами. Ни слуг, ни бытовых условий нормальных.

– Да, но мне негде пока жить, а эти люди… Они очень гостеприимны.

– А мы отказываем в подобном гостеприимстве? – задал свой вопрос и Злот. «Георгина все-таки соображает! Окружить эту крошку со всех сторон роскошью и блеском. Ослепить. Заговорить. Не дать ей шанса думать еще о чем-то, кроме меня! Молодец, сестра!». – У Георгины вон сколько гостевых комнат пустует! И прислуга без дела слоняется. По-моему, твой переезд сюда, Катюша, это отличный вариант…

– Размечтались! – произнес Даниил. – Пусть еще добавят, что будут опаивать тебя чем-нибудь волшебным, чтоб уж совсем голову затуманить. Заканчивай, Катя, с ними. Нам пора возвращаться в Теппу. Уже поздно. Ульяна Игоревна спать собирается. Ты ее побеспокоишь.

– … особенно, в свете заключенного пари. – Злот, заметив, что Катерина сомневается, не отвечая ни «да», ни «нет», поспешил добавить аргументов. – Раз уж нам все равно приходится общаться, и общение предстоит быть частым, не проще ли встречаться в этих стенах?

– Нет.