— Устроимся, — шмыгнул по привычке носом подросток лет одиннадцати, и озадаченно прислушался к своему телу.

Простуда, подхваченная на последней рыбалке, не отпускала Канира всю зиму, поджаривая на невидимом огне и забивая нос непробиваемой пробкой, так что дышать приходилось ртом. А в последние дни еще и осела в груди тяжелым комом, приносившим страшную боль при малейшем движении. Этот странный мир одним махом задавил проклятую болячку, и теперь парнишка до жути боялся возвращения к промерзлой землянке и замучившей боли.

— Ну, хорошо как скажете. Урса, пусть девочки занимают ту сторону, а мальчики — эту. Да, малышей расселяй в самые дальние спальни, ближе к туалету. А ты назначаешься старшим помощником Урсанит по мужской половине, — необычные черные глаза испытующе глянули на подростка, а их хозяин серьезно предупредил, — И кстати, первое правило, слово — «трутень» в моем мире отменяется. Маленьких зовем мальчиками, побольше — пацанами и парнями. Взрослых — мужиками. Как тебя зовут?

— Канир.

— Урсу слушаться обязательно, если будут недоразумения — разбираться буду сам. Всё понял?

— Да.

— Тогда идите, только одна просьба, если у кого-то есть еда — оставьте в кухне, в спальни не носите. А то всё вмиг рыбой провоняет. Да не бойтесь, никто ничего не возьмет. И вообще кормить вас будут хорошо.

— Сен, нужно дрова, воду согреть, мы же не знали про детей, этот дом не топили… — пробормотала подручница, растерянная свалившимися на нее обязанностями.

Когда Сен говорил про детей, она в простоте душевной решила, что речь идет о детях их дома и даже немного позавидовала Парбин, получившей намного более почетную должность. Зато теперь понемногу начинала догадываться, что ее войско будет намного больше, чем у подруги. И во много раз беспокойнее. Сейчас она уже не стала бы сокрушаться по поводу слишком легкого задания.

— Я позову, устраивай девочек, — Арсений открыл дверь на крыльцо и, недолго думая, зычно крикнул, — Иннуман!

Гарана примчалась буквально через минуту, вытирая тряпкой покрасневшие от жары руки, видимо помогала на кухне.

— Ты у нас сообразительная, нужно детям быстро согреть воду, придумай что-нибудь, а то этот дом не натопили, — скомандовал Арсений и спокойно потопал на половину мальчишек, здраво рассудив, что не у него одного должна за всё болеть голова.

В дальней комнате правитель обнаружил несколько малышей, робко стоящих возле кроватей, и сразу догадался, отчего они притихли. Боятся. И чистых тюфяков и того, что будет холодно. Одеял дракон не запас, видимо знал, что у каждого гаранца есть свое. Не подумал только о вот таких беспризорниках, у которых одно одеяло на троих или четверых и согреваются они как щенята, сбившись в кучу. Да и те одеяла, что имелись, были донельзя засаленные и многократно заштопанные.

— Давайте так, самые маленькие будут спать по двое на кровати, а старшие по одному, — мягко предложил детям Арсений, — а вот одеяла свои несите в холл, ну, в тот первый зал, возле входа. Мои воины попробуют их помыть, а вам сейчас принесут другие. И печь натопят. Канир, командуй друзьями. И отправляй умываться тех, кто занял себе место и вынес одеяло. Запомните, грязнуль я не потерплю.

Последнее предупреждение Арсений произнес строго, интуитивно почувствовав, что этими детьми на первых порах придется командовать, иного они не воспримут, пока не обвыкнуться. Привыкли слушать только тех, у кого есть реальная власть и сила, остальных просто игнорируют. Очень знакомая позиция, все разнорабочие из южного зарубежья так себя ведут, а проявление доброты принимают за признак слабости.

Проследив за детьми, покорно потащившими прочь свои одеяла, Арсений рассмотрел оставшиеся возле кроватей жидкие узелочки с личными вещичками и расстроился. Он люто ненавидел детдома еще с тех давних пор, когда мать, классе в седьмом, взяла его с собой в областной интернат, проведать заболевшего ученика. Практически интернат — это тот же самый детдом, только каждый знает, кто его родители. Арсений как сейчас помнит лоснящуюся рожу директора и его новенькие джинсы именно той марки, которую парнишке страстно хотелось иметь, но не могли купить родители.

И худеньких зашуганных воспитанников, в застиранных до состояния половой тряпки дешевых штанах. Мать тогда принесла ученику домашних пирожков и варенья, и Арсению невыносимо стыдно было глядеть в голодные завистливые