надеяться на чудо, и ждать доброго волшебника, то недолго и на бобах остаться. Перевелись за последние века на Земле добрые волшебники.

— Что именно ты не можешь понять? — Спокойно вскинул на эмиссара змеиные глаза дракон, надеясь, что до Арсения дойдет вся трагичность момента.

Ведь стоит Аркстрид перестать доверять землянину, как он автоматически потеряет поддержку дома, а без этого очень трудно будет удержаться на той высоте, куда Сен себя поднял. Хорошая идея, но в любом мире даже самая гениальная идея без поддержки и помощи обречена на провал. И если он сейчас не перестанет думать только о своих так несвоевременно вспыхнувших чувствах, то лишится даже малейшей возможности когда-нибудь повернуть искаженный войной социальный строй маленького народа в более справедливое русло.

— Почему тебя не найти, когда мне требуются ответы на кучу вопросов, и ты сразу рядом, когда…

Дальше Арсений не решился говорить вслух, заметив откровенно ироничную ухмылку дракона. Не понять, что хитрый змей специально его подначивает, было просто невозможно, хотелось бы еще узнать, зачем?

— Я был занят, — примирительно пробасил дракон, довольный сообразительностью эмиссара, — вот теперь можешь спрашивать.

— Ответь сначала ей… про магию, — пробурчал взявший себя в руки землянин, — и мне заодно, а то я тоже не понимаю.

Нужно же знать, какую ложь придумает крылатый интриган, ведь определенно не раз еще придется Арсению давать объяснения уверенным в его магической бесталанности домочадцам. И наверняка, не только им.

— Аркстрид, — уставился на ведущую своими невозмутимыми глазами дракон, — как я мог бы защитить Арсения и помочь ему поддерживать проход из вашего мира, если бы не обеспечил постоянный приток силы?

— Никак, — сосредоточенно подумав, опасливо согласилась девушка.

— Вот и пришлось мне немного расширить ему каналы силы, которые появляются у каждого существа, прошедшего через грани миров. Потому и отправляю теперь именно его в ваш мир, чтоб способности окрепли. Кстати, он говорил, что после перехода в этот мир у всех исчезнут старые болячки и шрамы?

— Говорил, — растерянно кивнула Аркстрид, и сердце Арсения окатило волной горячей нежности.

Такой юной и беззащитной она стала, едва на миг опустила маску строгой и непреклонной хозяйки, такой женственной, что нестерпимо захотелось подхватить на руки и поскорее утащить в надежное логово, рыча на весь мир — моё!

— Переход через грани не только очищает тела, но и дает первый навык силы, и с каждым переходом способность всё сильнее. Правильно сказал тебе Сен, нужно проверить всех пришедших, те, у кого раньше были маленькие способности, теперь смогут быть твоими ученицами… — дружелюбно рассказывая посерьезневшей ведущей уже знакомые ей вещи, дракон постепенно подводил ее к пониманию несправедливости своих подозрений, — а первым учеником запиши его самого. Я тоже иногда буду Сену кое-что показывать, но сейчас у меня нет времени. Да и устал я сегодня… пойду отдохну.

С этими словами дракон словно растаял, и сколько Аркстрид не оглядывала окрестные кусты магическим зрением, нигде не обнаружился яркий кокон его силы.

Отдыхать он пойдет, ехидно ухмыльнулся Арсений, осторожно подхватывая девушку под локоток, небось, снова коньяк ведрами жрать в обществе демона, знаем мы его отдых.

Но за объяснения и своевременную помощь землянин все же испытывал к Аджарру искреннюю признательность. И старался не думать о том времени, когда прибудут последние переселенцы и ему придется самому выкручиваться из кучи проблем. Конечно, опыт управления у него кое-какой есть, и печальный вывод, что никому не следует доверять безоговорочно, Арсений сделал. А вот как сделать так, чтоб ситуация не повторилась, предстоит думать и думать. Но только не сейчас, когда до площади осталось всего пара сотен метров, а рядом с ним идет девушка, одно прикосновение к которой заставляет мужчину остро жалеть, что они не могут вмиг перенестись на необитаемый остров.

Вот там Арсений сумел бы объяснить этой синеглазой льдышке, насколько нужна она стала ему всего за несколько дней. Он постарался бы отогреть эти прохладные ладошки, растопить царящие в прекрасных глазах настороженность и отчуждение, разбудить доверчивый смех.

— Сен… — робкий взгляд ведущей напомнил землянину, что сейчас не время предаваться таким мечтам, иначе придется бежать к морю, открывать купальный сезон, — а старейшин ты не хочешь сюда брать?