Даша отвернулась и буркнула:

– Мне плевать!

– Плевать? – повторил он, ошеломленный еще сильнее, чем прежде. – Ты злишься? – попытался заглянуть ей в глаза Руслан.

Она не хотела смотреть на него: было стыдно, что не смогла удержаться и так резко с ним говорила, но, даже осознав свою неправоту, она никак не могла успокоиться. Сердце неистово колотилось, будто она пробежала кросс, а внутри, точно кипучая лава, клокотал гнев.

– Даш, – позвал друг, – если ты… – Он не успел договорить, сверху свалился огромных размеров серебристый чемодан, на нем сидела Эдлая и весело болтала ножками.

– Вот и я, – театрально объявила она и засмеялась. – Заждались, наверно.

При виде чемодана размером с Руслана Ногли хихикнула, а Даша пробормотала:

– Интересно, кто его понесет?

– Как мы его потащим? – Друг нахмурился и вопросительно покосился на Дашу.

– Не думаешь же ты, что его понесу я, – поморщилась та. И до того стала себе противна от сказанного, что к глазам снова подкатили слезы. Сейчас она точь-в-точь напоминала свою одноклассницу Ирку, злобную, завистливую самодурку. Девочке совсем не хотелось быть такой, как она. Мама всегда говорила, что все поступки и слова непременно к тебе вернутся.

– Донесем как-нибудь! – выпалила Даша, в надежде, что Бог не успел услышать ее злобные слова и не вернет их ей через какое- то время.

– Как?! – воскликнул Руслан. – Да мы его с места не сдвинем!

Даша сама не знала, как, но совесть свою очистила. Она была готова помогать нести чемодан, а если они не смогут сдвинуть его с места, это уже не ее вина.

Эдлая тем временем наблюдала за ними и улыбалась. Дашу так и подмывало спросить, что веселого та во всем этом нашла, но, памятуя об эффекте бумеранга слов и поступков, стиснула зубы и промолчала.

– Пусть сама тащит, – озвучила Ногли ее мысли. – Вы-то тут при чем, вещи-то ее.

– Такой огромный, нам-то его даже не сдвинуть, – вмешался Руслан.

Эдлая заливисто рассмеялась:

– А его и не нужно сдвигать! – Она лихо спрыгнула с чемодана на землю и коснулась его указательным пальчиком. Чемодан начал уменьшаться прямо на глазах. Ребята изумленно за этим следили и тихо ахнули, когда от чемодана осталась маленькая сумочка, которую фея повесила себе на плечико.

– Готово! В путь, друзья?!

Не в силах поверить, что огромный чемодан превратился в малюсенькую косметичку, Руслан и Даша одновременно кивнули, а колибри взлетела и, крикнув: «Скоро вернусь!» – упорхнула.

Даша посмотрела вслед птичке и поплелась за другом. Тот с неподдельным интересом слушал болтушку фею. Она рассказывала о своих сестрах феях, об их наставнице великой художнице, много говорила о своих любимых красках, о любви к поэзии и музыке.

Они смеялись, вели себя непринужденно, точно старые друзья.

Даша вздохнула.

О ней благополучно позабыли. Друг то и дело оборачивался, словно проверял, идет ли она за ними, и снова принимался слушать словоохотливую Эдлаю. От обиды глазам становилось жарко – подкатывали слезы, а кулачки сами собой сжимались в желании отдубасить виновницу своих страданий. Когда спустя примерно полчаса вернулась Ногли, Руслан и фея все также продолжали мило болтать, а Даша – плестись в хвосте и злиться.

Птичка приземлилась Руслану на голову и сообщила:

– Видела стражников принцессы, как бы они нас не заметили.

– Не заметят, – беспечно отмахнулась фея и капризно добавила: – Кто тебя учил манерам? Ты меня перебила!

– Уйди! – смахнул колибри с головы Руслан.

Даша только и успела подскочить, чтобы подхватить пташку. Друг даже не посмотрел на Ногли, а попросил фею:

– Продолжай, ты говорила о магии зеленого цвета.

– Ах, да, зеленый цвет, все верно, – вспомнила Эдлая и так тряхнула головкой, что золотистые кудри закачались в такт ее звонкому голоску.