которым он не притрагивался, поскольку ожидание того, каким превосходным вкусом они будут обладать, если он потерпит, всегда немного перевешивало желание съесть их прямо сейчас. Поэтому гости дегустировали пять сортов свежих, мягких сыров, намазывая их на крекеры и запивая пивом, придававшим вечеринке мужественность, или колой, унимавшей головную боль. Беседа велась тихая и достаточно угрюмая, так что этот вечер стал одним из лучших вечеров Сэма за последние месяцы.

Все выходные Сэм провел, копаясь в коде, тестируя модули программы и проверяя реакцию МЛЧ. Хорошая новость заключалась в том, что «Покойная почта» работала отлично. В этом же заключалась и плохая новость: значит, проблема не в технике, а в людях. Как напомнила Сэму Мередит, для решения подобных проблем у него есть она. И каждая молекула его тела, каждый глоток воздуха, каждая вещь во Вселенной ежесекундно напоминали ему, что Мередит у него больше нет. Поэтому тяжелую обязанность пришлось разделить с Дэшем. Они спорили, и договаривались, и в итоге бросили монетку: Дэш выиграл и получил Надю, а Сэму досталась Эдит. Но для начала они вместе принялись за Эмми, так как ее случай был самым простым. В воскресенье вечером Сэм отправил ей письмо, и уже в восемь утра понедельника она ждала их у дверей салона. С трудом продрав глаза, они с Сэмом спустились вниз.

– Рано ты сегодня, – заметил Дэш сонным голосом.

– Я встала в пять утра, – ответила Эмми. – Оливер начал напевать любимую рождественскую песенку – только мелодию, слов он, конечно, не знает, но довольно сложно заснуть под непрерывное «ла-ла-ла». Я взяла его к себе в постель, но, вместо того чтобы спокойно лечь и заснуть, он начал прыгать вокруг.

Не говоря ни слова, Дэш налил Эмми кофе.

– Сейчас он выглядит просто ангелом, – сказал Сэм, взглянув на Оливера, пристегнутого спереди у Эмми в переноске.

Малыш посасывал гриву своего игрушечного львенка и взирал на Сэма большими карими глазами.

– Детей специально делают такими умильными, чтобы уставшие родители не запихали их однажды в мусорное ведро, да там и оставили. – С этими словами Эмми разрыдалась.

М-да, самый простой случай?– Все не так плохо, – подбодрил ее Дэш. – Ты просто устала.

– Потерпи немного, – подхватил Сэм. – Совсем скоро у Оливера установится режим сна.

– Он подрастет, и станет полегче, – продолжил Дэш.

– И он выучит все слова любимой песенки, – пообещал Сэм.

Эмми засмеялась, но плакать не прекратила.

– Почему у остальных получается гораздо лучше, чем у меня?

– Тебе только так кажется, но это неправда. Элеонора врет. Все врут.

– Элеонора была совершенством, – закатила глаза Эмми.

– Возможно, – сказал Сэм, – но она поступала как все: лукавила, врала, опускала одни неприятные факты и обходила вниманием другие.

– Никто не будет писать пост о тяжелом утре, – продолжил Дэш. – Никто не будет выкладывать в Интернет фотографии использованных подгузников. Никто не обновит свой статус на: «Меня бесит мой ребенок, потому что он ведет себя как настоящий засранец». Никто не побежит к компьютеру писать письмо о том, как их дети дерутся, кусаются, и пинаются, и бросают еду на пол. Люди сетуют на погоду, плохую игру любимой команды и длинные очереди, но они никогда не жалуются на собственных детей, даже если те того заслуживают.

– Поскольку вы с сестрой часто виделись, – объяснял Сэм, – вы редко переписывались или созванивались онлайн. Поэтому программа создает проекцию Элеоноры, основываясь на ее блоге, ее страничке в «Фейсбуке», ее записях в «Твиттере» и «Гугл-плюс» и твоих комментариях. Естественно, в Интернете она освещала самые счастливые моменты своей жизни. И это вовсе не значит, что у нее не было других. Я даже уверен, что трудностей было гораздо больше, но, как и все остальные,