куртках.

– Она ведет себя очень странно. Она понимает, что мертва, ведь в электронной памяти полно информации о «Покойной почте», включая алгоритм, техническую спецификацию и все наши с ней и Дэшем обсуждения на стадии планирования – другими словами, теорию и практику. Она все знает. Но не понимает сути.

– Сэм, проекция опирается на имеющиеся данные, ты же знаешь. Раньше, когда с вами происходило что-то плохое, вы справлялись с проблемой и через какое-то время вам становилось легче. Она не понимает, что на этот раз все гораздо серьезней. Дай ей время – она научится.

– Но как?

– Каждый раз, когда она будет задавать этот вопрос, ты будешь отвечать, что еще не пришел в себя.

– Дело не только в этом. Она думает, что жива. Конечно, она знает, что мертва и что мы используем «Покойную почту», но она думает, что жива. Ведь работа программы построена на ее действиях и словах при жизни. Странно, что подобное противоречие ее не смущает.

– Для нее нет никаких противоречий. Это мы с тобой противопоставляем жизнь и смерть, живых людей и проекции, а компьютерная программа видит лишь разницу между включить и выключить, единицей и нулем, отсутствием и присутствием.

– Мередит отсутствует, – сказал Сэм.

– И в то же время присутствует, – ответил отец.

– Но она научится. Чем больше мы будем разговаривать, тем больше пробелов в алгоритме я восполню. И тогда она станет еще больше похожа на себя. Скоро Мередит будет совсем как живая.

– Нет, – покачал головой отец Сэма. – Прости, но это не так. Будет становиться только хуже. Она будет все меньше похожа на себя.

– Да нет же! Она научится, и очень быстро, – возражал Сэм.

– Она научится, но навсегда останется той, кем была до смерти. И вы будете отдаляться друг от друга, потому что твоя жизнь продолжается и ты будешь меняться, а она – уже нет. Твою любовь, твою душу раздавило двухсоткилограммовой свиньей. Думаешь, после этого ты останешься прежним? Конечно нет, но Мередит не знает нового тебя. Она никогда не встречала парня с разбитым сердцем и уже не сможет встретить. А если бы могла, значит, его не существовало бы.

– И что же мне тогда делать?– Испытывать боль, плакать, молотить кулаками по столу, чувствовать себя хуже некуда. Общаться с семьей и друзьями, со всеми, кто тебя любит. А потом снова чувствовать себя хуже некуда. Именно так это и происходит, Сэм. За многие века технология не поменялась. Да и компания у тебя хорошая, ведь люди оплакивают любимых не одно тысячелетие.

Любовное письмо