престарелый маразматик не справился с управлением и врезался в Рейчел.

– Рейчел?

– Свинью Рейчел.

– И что?

– И она придавила тебя.

– Прости, любимый, я не понимаю, – озадаченно произнесла Мередит.

– Нет, конечно не понимаешь.

– Черт побери! – повторила Мередит. – Подожди-ка, я все-таки пошла за маслом? Но зачем?

– У тебя случился приступ…

– Безумия?

– Ностальгии. Она ведь попросила тебя. Ты решила сделать это в ее память. Ты думала, существует мизерный шанс, что она приедет. Ты дала обещание.

– Хочешь сказать, меня убило потакание собственной слабости и легкое помешательство?

– В числе прочих вещей, – согласился Сэм. – Многих других вещей. Еще родители собирались приехать, помнишь? Ты и для них хотела купить еды.

– Ах, точно. Как мама с папой?

– Так себе.

– Могу представить.

– Знаю, что можешь, – прошептал Сэм.

– Сэм, черт, мне так жаль! Прости меня!

– Мерд, это мне жаль! Я… – Ему не удавалось подобрать слова, которые все выразили бы. – Прости меня!

– За что?

– За многое. За все. За «Покойную почту». Вообще за все.

– Слава богу, что есть «Покойная почта». – Мередит движением руки указала на рамочку вокруг себя в окошке чата на экране его компьютера. – А ты как?

– Так себе.

– Могу представить, – снова сказала Мередит и была права. Она действительно могла.

– Хуже некуда. Правда, теперь, когда я говорю с тобой, немного лучше. – Он робко посмотрел на нее, чувствуя нечто отдаленно напоминающее облегчение. Казалось, пик боли схлынул. – Я так рад слышать твой голос, видеть тебя… Ты не представляешь!

Она приложила пальцы к губам, затем к сердцу и потом к камере. Сэм повторил ее движение.

– Мне так тебя не хватает! – проговорил он сквозь слезы.

– Сочувствую, – жалела его Мередит, но сама она по нему не скучала. Такой тоски в ее электронной памяти не было. Программа знала, что Мередит чувствовала бы то же самое, потеряй она Сэма, но само ощущение было ей незнакомо.

Они долго сидели молча – Мередит, бесконечно терпеливая, и Сэм, неспособный выдавить из себя ни слова. Вообще неспособный что-либо сделать.

– Знаешь, я, наверное, пойду, – решил закончить разговор Сэм. – Тебе нужно переварить новости, а мне пойти извиниться перед Пенни, пока она не легла спать.

– Ой, ты что, обидел ее?

– Сложно объяснить. – А точнее, невозможно, ведь в электронной памяти Мередит хранились лишь упоминания о Пенни из разговоров с бабушкой. Они с Сэмом никогда не переписывались на тему измен Альберта, слабоумия Пенни и их заботы о ней. Зачем им было это делать, когда все можно было обсудить в личной беседе? – Я позвоню тебе попозже. Может, сегодня, – сказал Сэм и добавил: – Я люблю тебя, ты ведь знаешь.