За спиной Маграт нянюшка протянула руку и тронула матушку за плечо. «Не получится, – произнесла она одними губами. – Она вусмерть перепугана. Уверенности ноль».

Матушка кивнула.

– Может, мне пойти вместо нее? – громко предложила нянюшка. – У меня по части балов большой опыт. Руку даю на отсечение, будь у меня волосы подлиннее, да маска, да эти самые блестящие башмачки, да еще мы бы подрезали платьишко на фут, никто бы ничего и не заметил. Ты как считаешь?

Маграт была так поражена, представив эту сногсшибательную картину, что, когда матушка Ветровоск велела: «Погляди на меня, Маграт Чесногк!», она не задумываясь подчинилась.

Расшвыривая в разные стороны лошадей и людей, тыквенная карета подлетела к дворцу и как вкопанная, подняв вихрь гравия, остановилась у парадной лестницы.

– Во весело-то былоу, – сказал Грибо.

А потом ему стало неинтересно.

Пара лакеев бросилась открывать дверцу кареты. Самоуверенность, что шибанула изнутри экипажа, едва не сбила их с ног.

– Быстрее шевелитесь, мужланы!

Из кареты, оттолкнув мажордома, вылезла Маграт. Она подобрала юбки и побежала по красному ковру. Стоявший на верхней ступеньке лакей имел глупость спросить у нее приглашение.

– Отлезь, наглая прислуга!

Лакей, мгновенно признавший безгранично дурные манеры истинно высокородной персоны, быстренько ретировался.

А в карете нянюшка Ягг сказала:

– Слушай, тебе не кажется, что ты слегка переборщила?

– Пришлось, – пожала плечами матушка. – Сама же видела, какая она была.

– А как мы туда попадем? У нас же нет билетов. Да и одеты мы вроде бы не очень подходяще.

– Давай-ка наши метлы, – усмехнулась матушка. – Мы зайдем сверху.

Они приземлились на зубчатой верхушке возвышающейся над дворцом башни. Снизу доносились звуки изысканной музыки, а над рекой то и дело расцветали огни фейерверка.

Матушка открыла показавшуюся ей подходящей дверь и двинулась вниз по винтовой лестнице. Вскоре они оказались на площадке.

– Шикарный тут ковер, – похвалила нянюшка. – Вот только зачем они и на стенах ковры развесили?

– Это гобелены, – пояснила матушка.

– Вот те на! – удивилась нянюшка. – Век живи, век учись. Во всяком случае, я так и делаю.

Матушка взялась за ручку двери и остановилась.

– Что ты имеешь в виду? – спросила она.

– Ну, просто я никогда не знала, что у тебя есть сестра.

– Мы об этом не говорили, вот и все.

– Стыд и позор, когда семьи вот так раскалываются, – укоризненно произнесла нянюшка.

– Ха! Ты же сама утверждала, что твоя собственная сестрица Берил – неблагодарная хапуга с совестью устрицы.

– Да, но она от этого не перестает быть моей сестрой.

Матушка открыла дверь.

– Так, так… – промолвила она.

– Что там? Что там? Ну не стой же в дверях!

Нянюшка из-за ее спины заглянула в комнату.

– Ого! – сказала она.

Оказавшись в огромном, затянутом красным бархатом вестибюле, Маграт немножко задержалась. В ее голове взрывались фейерверки странных мыслей – ничего подобного с ней не случалось с тех пор, как она причастилась травяного вина. Но сквозь эти мысли с трудом – крошечный кустик прозаического картофеля на клумбе роскошных хризантем – пробивался тоненький внутренний голосок, вопящий, что она ведь даже не умеет танцевать. Разве что в хороводе.

Но вряд ли это так трудно, обычные-то люди справляются, а она – ведьма…

«Неужели матушка вот так чувствует себя все время?» – с ужасом подумала крошечная внутренняя Маграт, с трудом пытающаяся сохранить равновесие среди прилива вызывающей самоуверенности.

Она приподняла подол платья и взглянула на туфельки.

Вряд ли они сделаны из обычного стекла, в противном случае она уже ковыляла бы по дворцу в поисках медпункта. К тому же туфельки были непрозрачными. Человеческая ступня, конечно, весьма