Кажется, игрок в нем боролся с огромным искушением. Тем более, что финансового риска для него не было никакого, и когда вся эта чепуха закончится, она оставит их в покое..
— Есть ограничивающие условия, — сказал он, постукивая ручкой по блокноту. — Вы должны действительно заработать эти деньги, а не одолжить, получить в подарок или выиграть в споре. И это должны быть наличные. Мне потребуются доказательства. Я хочу увидеть этот миллион своими собственными глазами.
— Согласна, — она смотрела на него в упор.
— И, — он сделал паузу, — вы должны принести их мне через 90 дней.
— Миллион долларов за 90 дней? Вы шутите!
—Таково пари. Принимайте или не принимайте. Мишель ощутила приступ паники. Он обвел ее вокруг пальца!
Саманта учила ее находить в минуты стресса свой духовный центр, и она двинулась по шагам: вообразила себя на Скале, представила, как тепло нагретого камня наполняет ее, как она сидит рядом с Самантой, держа ее за руку. Носи Скалу с собой повсюду. У нее в голове заспорили два голоса .
«Не соглашайся»,
«Ты не сможешь сделать это»
«Ты сошла с ума?»
«Ты выкрутишься»
Она выслушала сначала первый голос, потом второй. Наконец
ска
зала:
— Пусть ваш адвокат подготовит нужные бумаги.
— Мой адвокат как раз здесь, наверху. Мы собираемся играть в бридж. Натали, пригласи Мартина сюда.
Глядя на уходящую Натали, Мишель ерзала на стуле. Процесс пошел. Страх возвращался еще более мощными валами.
— Как только Мартин спустится, мы быстренько оформим нашу сделку, — сказал Энтони.
Пауза.
— Ну, настолько быстро, насколько это возможно. Я, знаете ли, не хочу оставить какие-либо лазейки.
Мишель встала, чтобы убедиться, что вполне контролирует свои эмоции. Она старалась действовать предельно спокойно.
— Вы не возражаете, если я посмотрю ваши книги, пока мы ждем? — она обвела рукой заставленную книгами стену.
— Пожалуйста, — Энтони улыбнулся. — Я особенно горжусь своей подборкой про Наполеона. Еще у меня есть старинное издание «Государь» Макиавелли. Если вы этого никогда не читали, сейчас удобный случай.
Мишель повернулась к нему. Он сидел, сложив холеные руки на плоском животе.
— Мишель, дорогая моя, вы не заработали бы миллион долларов и за миллион лет.
90 дней, начало отсчета...
90 дней, начало отсчета...
Что я наделана?» — спрашивала себя Мишель снова и снова.
С Джереми на обратном пути она почти не разговаривала. Он, наверное, чувствовал, что ей хочется помолчать, и не настаивал, выказывая молчаливую поддержку,
Когда он доставил ее к дому Саманты в Ривердейле, она бегом пронеслась по всем комнатам, пока не нашла подругу на заднем дворе. Та, стоя на коленях, возилась в огороде с помидорами. На ней была широкополая соломенная шляпа и рабочие перчатки.
