— Войди в свой транс, — сказала Анша. — Как ты это называешь — поднимись на чердак. Глянь, что там?

Я так и сделал. Теперь колонна казалась мне прозрачной, чуть светящейся. Было хорошо видно, что внутри она состоит из множества толстых и тонких трубочек, по которым движутся разноцветные жидкости. По правой стороне — черные и желтые. Направление общего потока шло вверх. По левой находились темно-красные и голубые, и тут жидкость текла вниз. Плотная оболочка колонны была пронизана отверстиями. С той стороны, где находилась Чаша Бытия, отверстия располагались группами по три, образуя треугольники. С другой отверстия шли парно. Я, не сводя глаз с колонны, выдернул Чашу Бытия из гнезда. Сразу стало ощутимо понятно, почему нрунитане не смогли бы отключить силовое поле, даже если бы захотели. Левая сторона колонны тут же стала непрозрачной, глухой. Исчезли и отверстия. Мало того, что вельче забрали Чашу, позволявшую активировать консоль управления этой части колонны, — они утащили и все штекеры к этим входным отверстиям, то есть себя самих. Пилоты, избравшие свободу, не оставили в кратере ни одного штекера с тремя контактными штырями, которыми являлись бивни и хобот- пулемет. Я вернул Чашу Бытия на ее место. Интерфейс управления генератором снова активировался полностью.

— Я смотрю, Авене, ты уже разобрался? — спросила Анша.

Она внимательно наблюдала за моими действиями.

— Это несколько поспешный вывод, — ответил я.

«Куда же, — думал я, разглядывая тройные отверстия. — Где же здесь кнопка отключения… Я не успею перепробовать их все…» Я невольно потер нос. «Не суй куда попало, — говаривал мой отчим. — Дырка может оказаться с зубами».

— Не хотелось бы тебя отвлекать, но я чувствую отряд, который приближается к нам из-под земли, — закончила Анша.

— Сколько у нас времени? — спросил я.

— Они будут здесь минут через сорок, — ответила Анша.

— Анша, а может быть, ты тоже посмотришь? — пробормотал я.

Лохматая от перьев змея деловито подползла к колонне, приподнялась на хвосте. Анша склонила голову и тонкими, трепещущими движениями раздвоенного языка ощупала колонну. Анша безошибочно выбрала ту сторону, по которой текли вверх черно-желтые струи. Интересно, а как воспринимала эту картинку она? Язык Анши скользнул в одно из отверстий. Она замерла, покачиваясь в трансе. Когда я уже забеспокоился, не угодила ли Анша в какую-нибудь хитроумную ловушку или просто коснулась тех мест, которых не стоит касаться, она мгновенным, неуловимым взгляду движением выдернула язык наружу и повернулась ко мне.

— Тебе надо вссставить сссвои бивни и носсс вот сссюда, — смешно шепелявя из-за раздвоенного языка, произнесла она.

Анша легонько коснулась головой колонны в нужном месте — в этом облике у нее не было рук.

— Там далыпшшше сссам сссмотри, — закончила она.

— Спасибо, Анша, — с чувством ответил я.

Я приблизился к колонне вплотную и глубоко вздохнул, собираясь с духом.

Я вонзил в колонну бивни и пулемет. Я ощутил сопротивление и нажал так сильно, как мог. Колонна была в какой-то мере живой. За те века, что консолью управления не пользовались, регуляторные отверстия если не заросли совсем, то сильно спались. Я почувствовал, что проткнул кору колонны. В горло мне ударила невыносимо холодная жидкость. Я отпрянул, кашляя и задыхаясь.

— Может быть, Фолрэш все-таки сделает то, что должен? — холодно осведомился Орузоси.

Я отрицательно покачал головой, сплюнул на пол черную маслянистую жидкость.

— У меня есть и второй подход, и десятый, — сипло сказал я. — А у него — не будет.

Я понял свою ошибку. Когда я стрелял, энергия поступала в бивни, проходила через мозг, меняясь, и вырывалась наружу из хобота. Я же попал в жилу с черной жидкостью, которая двигалась наоборот — снизу вверх. Пройдя по моему хоботу, она из-за моего неумения прошла не в бивни, а в горло. Я снова вонзился в колонну. На этот раз я был готов к тому, что произойдет. Когда жидкость заполнила хобот, я смог перенаправить ее в бивни, по которым она вернулась в свое русло. Я закрыл глаза, прислушался к своим ощущениям. Хобот одеревенел от убийственного холода. Бивни заломило, как ломит зубы от слишком холодной воды. Но вскоре я смог разобрать вкус этой жидкости, и он говорил мне… Да, путь, который был нам нужен, существовал. Их было даже два, но пересчитать все ступеньки второй лестницы мы не успели бы.

— Фолрэш, по моей команде положи правую руку на Чашу Бытия, — сказал я.

Фолрэш приблизился к колонне.

— Давай! — крикнул я, мощно вдыхая.

Поток энергии, поднимавшийся по жиле, прошел через меня. Фолрэш коснулся Чаши. Оранжевое пламя перетекло из его пальцев, заполнило пустующую трубку и стало подниматься по колонне. Оно взбиралось все выше. Первые его язычки коснулись моего хобота. Я ощутил ласковое тепло. В следующий миг я чуть не заорал от невыносимого жара. Но мне некуда было деваться. Пламя должно было пройти по жиле до самого верха. Тогда бы ее внутренние свойства изменились так, что силовое поле отключилось бы. Я терпел и ждал. Мохнатое растрепанное пламя все рвалось вверх по жиле. Я сообразил, что…

— Оттащите его! — крикнул я. — Хватит!

Что-то загрохотало и звонко ударилось об пол.

«Зеркало, — сообразил я. — Похоже, оно все-таки разбилось».

Мы так и не смогли снять с Фолрэша Дымящееся Зеркало, хотя таскаться с ним было очень неудобно. Золотая цепь оказалась очень прочной и была хорошо запаяна.

Гудение колонны стало громче. Я не видел, что происходит наверху. Если бы я задрал голову, контакт с жилой разорвался бы. Но я и так откуда-то знал, что пламя поднимается… проходит всю длину огромного мумифицированного хобота, меняя свою суть… и веером пустоты разлетается из носового отверстия. Генератор не перекачивал энергию вхолостую. По-прежнему транслировалась на спутник ложная картинка выжженной, пустой земли. Фильтр, делавший излучение нашей звезды безопасным для нрунитан, все еще работал. Я не смог бы их отключить, даже если бы захотел. К этому должны были приложить бивни три оператора, причем одновременно.

Но силовое поле, накрывавшее кратер Небесного Огня десять веков подряд, исчезло.

— Авене! — услышал я крик Анши. — Авене!

Меня сильно дернули за плечо. Мои бивни вышли из тела колонны с гулким чавканьем. Они сменили свой цвет с красного на черный. «Обуглились», — с ужасом подумал я и спустился со своего чердака, чтобы не видеть этого. Точнее сказать, выполз. Оказалось, что Орузоси куда-то исчез. Анша, оттащившая меня от колонны, уже сидела на полу и держала голову Фолрэша у себя на коленях. Он был бледен до черноты.

— Холодно… — слабым голосом произнес Фолрэш.

В зале было тепло, даже немного душно. Но я сбросил с себя плащ и укрыл Фолрэша.

— Ты все-таки хотел умереть? — спросил я яростно. — Отдать весь свой огонь?

— Авене, ты, конечно, вельче… пилот… Ты так с ходу во всем этом разобрался… Но я боялся, что твой способ не сработает… Я должен был выполнить свое предназначение.

Фолрэш улыбнулся:

— Я жил только ради этого… Только ради этого и был создан…

Глаза его начали светлеть, приобретая тот нежнорозовый оттенок, что свойственен глазам мертвых. Я обессиленно опустился на пол рядом с ним. Прислонился к колонне, вяло подумав о том, что Чаши надо бы из нее вынуть.

— О Белый, он сейчас умрет! — воскликнула Анша. — Фолрэш, не надо! Что ты любил?

Она потрясла его:

— Ты слышишь меня? Что тебе нравилось делать?

— Водить флаер, — с трудом ответил Фолрэш.

«Ну конечно, — подумал я. — Он ведь тоже вельче».

— Я участвовал в гонках, хотя меня потом наказали за это — я мог разбиться…

— Ты будешь штурманом звездолета, — сказал я. — Самого лучшего звездолета во Вселенной, я тебе