— Пра… ххх… вда…

Анша неохотно отпустила Орузоси. Он закашлялся, потирая шею.

— У тебя в ноге, — произнес он с трудом, — зашита Чаша Бытия. Без нее генератор не отключить… Никому и в голову не могло прийти, что ты еще и Чашу Небытия притыришь. С ней еще лучше. Но без Чаши Бытия ничего не выйдет…

И тут, без всякого кодового слова, я вспомнил свой последний визит к бабушке целиком.

Я зря сердился на нее — она все-таки открыла мне все, что я должен был знать, отправляясь в эту безумную экспедицию.

— Но, Авене, — сказала Дарайна. — Если ты попадешь в плен, а ты скорее всего попадешь, нрунитане с легкостью прочитают твою память. У них есть медиумы, как я тебе уже говорила. Нрунитане заберут у тебя Чашу, и все это будет бессмысленно. А ты и ваша компания — наша последняя надежда.

Она перебирала инструменты — готовилась к операции.

— И как же нам быть? — спросил я.

— Если ты позволишь, я сделаю так, что ты забудешь этот наш разговор, — сказала бабушка. — Ты забудешь, куда и зачем ты несешь Чашу. Ты не будешь знать, что ты вообще ее несешь. Когда твой командир решит, что тебе пора это знать, он произнесет особое слово. Воспоминания будут яркими, сильными. Ты впадешь в транс, словно бы вернешься сюда снова. И поэтому, — она улыбнулась, — я снова передаю тебе привет и надеюсь, что ты уже прошел этот сложный путь или хотя бы близок к его завершению.

Я улыбнулся тогда и сказал:

— Хорошо. Я согласен.

Бабушка ввела мне обезболивающее — я даже не почувствовал прикосновения иглы. Все-таки она была мастером…

Мое бедро тихонько заныло. Это не было неприятно. Словно бы Чаша Бытия, спрятанная там, откликнулась на мои мысли так же, как откликалась на близость своей сестры, Чаши Небытия, и теперь просила позволить им встретиться. Орузоси хотел подняться на ноги. Анша снова пронзительно и гневно закричала. Он остался сидеть на полу, среди разбросанных инструментов.

— Пилоты сбежали уже после того, как генератор был построен, — сказал Фолрэш. — И они забрали с собой Чашу Бытия. С оставшейся Чашей Небытия нрунитане могли менять настройки поля, но не могли выключить его. Поэтому захват Пэллан с помощью десанта на летательных аппаратах был невозможен. Для того чтобы нрунитане не могли выбраться из кратера, вельче и украли Чашу Бытия. Чтобы выйти за пределы кратера, нрунитанам пришлось внушать вам идею Подземных Приютов, рыть эти туннели…

— Я хочу видеть ваши лица, — сказал я медленно. — Повесь фонарик на балку, Фолрэш.

Фолрэш выполнил мою просьбу.

— Значит, сегодня ночью мы бы все равно никуда не пошли, — сказал я.

— Да, — сказал Фолрэш. — Мы думали сделать это вечером, когда ты заснешь. Но ты не заснул.

— И вы знали, как взять меня, — произнес я. — Когда Орузоси назвал бы кодовое слово, я погрузился бы в транс. В воспоминания.

— И ты стал бы совершенно беспомощен! — гневно воскликнула Анша.

— Да, — тихо сказал Фолрэш.

— А потом вы бы бросили меня здесь, выпотрошенного и больше не нужного, — продолжал я задумчиво. — Ведь я с раной в ноге не смог бы двигаться быстро и сильно задерживал бы отряд…

Фолрэш и Орузоси обменялись одним коротким взглядом. Это было как вспышка, как ледяная игла, воткнутая в спину.

— Вы убили бы меня, — почти прошептал я. — И, рассказывая мне все то, что ты сказал мне вечером, — обратился я к Фолрэшу, — ты знал, что убиваешь меня.

— Я откладывал этот разговор, как мог, — ответил он спокойно. — Ты мне нравишься.

— Если бы нрунитане нашли тебя живым, они бы Узнали, что мы с обеими Чашами уже на полпути к генератору, — произнес Орузоси таким тоном, словно это все объясняло.

И для них с Фолрэшем это объяснение действительно было достаточным.

— А ведь вас Двуликая не целовала по утрам в лобик, — пробормотал я.

— Есть такая вещь — органические поражения головного мозга, — усмехнулась Анша. — Тут уж целуй, не целуй, все равно ничего не получишь. Кстати, вот мне интересно, а как вы собирались поступить со мной?

— Ты должна была спать, — ответил Орузоси. — Фолрэш дал тебе лекарство. Но оно, видать, смешалось с той дрянью, которой тебя уже накачали, и не подействовало. А утром ты, возможно, взглянула бы на вещи иначе…

Анша только покачала головой — как и я, она не могла подобрать слов. Некоторое время мы все молчали. Я не мог поверить, что люди, с которыми я вместе дрался, мчался на изнемогающем мерге. сквозь ночь, люди, с которыми я делил кров и еду, могли вот так относиться ко мне — хладнокровно и расчетливо. Как фермер относится к своим баранам — он, может, потреплет какого-то из них по загривку, любя и гордясь, но это никак не изменит его планов пожарить шашлык сегодня вечером. Я не мог поступить с Фолрэшем и Орузоси так же, как они хотели поступить со мной. В смысле, технически им было нечего противопоставить моему пулемету. Но я не мог заставить себя подняться к своему оружию.

— Ну, Катимаро — ладно… Он же родился здесь, — произнес я.

Орузоси пожал плечами:

— Если ты хотел меня оскорбить, тебе это не удалось. Весь план операции был разработан людьми, которые родились в Вельчера. Есть способы решения ситуаций. И они не зависят от того, кто и где родился.

— Но ты, Фолрэш… ты… Так не поступают с людьми, — закончил я.

— Так люди не поступают с людьми, — перебила меня Анша.

Наши мысли оказались удивительно созвучны. Она, так же как и я, вспоминала наш последний вечер в деревне нрунитан, когда мы с ней отказались от шашлыков из мяса Штуца, и то, что я сказал тогда, когда она пыталась увести меня от решетки. Я впервые подумал о том, что, если бы передо мной сейчас стояли гигантские тараканы, мне было бы легче.

— Да, но что делает нас людьми? — сказал я.

— Наши решения, — твердо сказала Анша.

И я принял решение.

— Подними инструменты, Орузоси, — сказал я. — Забирайте свою Чашу и уходите. Мы с Аншой пойдем к горам и вернемся домой.

— Отличный план, — кивнула Анша. — Я тебя выдам за пленного. Тут километров семьдесят, если по прямой. Правда, горы…

— А ты, Авене, теперь видишь направление туннелей, — заметил Орузоси. — Зачем вам в горы лезть? Пройдете понизу.

— Спасибо за совет, Маро, — ответил я. — Делай то, что собирался.

Я сел на своей лежанке и расстегнул комбинезон. К бедру можно было подобраться, только сняв одежду полностью. Я завернулся в плащ. Анша устроилась рядом и держала фонарик. Орузоси простерилизовал инструменты и разложил их рядом на чистой тряпочке. Он коснулся моего бедра. Пальцы у него были холодные, но гибкие. Он ввел обезболивающее не так ловко, как моя бабушка, но подействовало оно так же. Пока Орузоси ковырялся в моей ноге, я сидел и смотрел на спящего ящера. Фолрэш тем временем нервно ходил из угла в угол.

— Маро уже скоро закончит, — сказал я, видя его метания. — Вы выполните свою… миссию.

— Никто не думал, что ты хлебанешь из Чаши, — заметил Орузоси, не поднимая глаз от моего бедра, над которым корпел. — Теперь ты единственный Красный Бивень. Ты незаменим. Я, например, не стану таким же, как ты, даже если отопью из Чаши. Я просто умру. Это существенно меняет расстановку сил. Хватит нож баюкать. Пойдем с нами.

Я даже не нашелся, что ответить на это. Фолрэш остановился.

— Подожди, Маро, здесь надо не так, — задумчиво проговорил он.

— Ну, попробуй по-своему, — согласился Орузоси. — Ты дольше прожил среди них.