на меня долгим взглядом.

— Как ты сделал это, Авене? — спросил он.

Я пожал плечами и неохотно ответил:

— Мы с Аншой были в плену, так один парень рассказывал нам о шиварео и научил держать себя с ними…

Мысленно я возблагодарил судьбу за то, что Янес повстречался на моем жизненном пути.

— Что вы тут нож баюкаете? — поморщился Орузоси. — Просто еще мало времени прошло, встретил бы ты ее через неделю — она бы тебя уже не узнала.

Анша так посмотрела на него, что Орузоси попятился.

— Не, — с вызовом ответила Анша. — Просто мне было что вспомнить.

У Орузоси стало такое лицо, словно ему в грудь воткнули нож. Он вопросительно-мрачно посмотрел на меня. Я решил, что будет лучше, если мы выясним все сейчас, и кивнул.

— Нам нужно собираться, если мы хотим выдвинуться куда-нибудь этой ночью, — сказал Орузоси и ушел в сарай.

— Почему он с нами? — яростно спросила Анша.

— Они делают не только шиварео, — сказал я.

— Это я уже знаю, — фыркнула Анша.

— Они умеют делать одинаковых людей, клонов. И таких рыжих, как Маро, очень много. Орузоси перешел к нам давно. А тот, кто сдал нас, остался верен своим.

Анша недоверчиво посмотрела на меня. Я испугался, что это объяснение окажется слишком сложным для ее взбаламученного сознания.

— Вспомни, как мы шли по туннелю — перед тем, как нас взяли, — терпеливо сказал я. — Помнишь, Орузоси вдруг исчез? Мы еще так испугались? А ведь он знал, что так делать нельзя. Нельзя отделяться от связки, не предупредив никого. И после этого мы оказались на развилке и выбрали тот путь, который нам указал Орузоси. Но это был уже не он, вот в чем дело. Это был другой. Такой же, но не он.

— Ладно, пусть живет, — неохотно сказала Анша.

— Эти раны на лбу у тебя, — сказал Фолрэш. — Откуда они?

— Это поцелуй Двуликой, — сообщила Анша. — Каждый вечер перед охотой мы прикладываемся к ее идолу.

Фолрэш кивнул, как будто именно этого ответа и ждал.

— Они так вводят вам психотропное, — сказал он. — Чтобы вы оставались послушными и забыли себя окончательно. У меня есть лекарство, которое нейтрализует яд. Если ты хочешь, я могу дать его тебе, да и раны надо бы обработать.

— Будь так добр, — согласилась Анша.

«Видимо, сегодня мы никуда не пойдем», — подумал я.

Они вошли в сарай, а я остался снаружи. Мне казалось, что Орузоси сейчас выйдет, и так оно и произошло. Он вывел прогуляться нашего ящера. Я прислонился к стене и ждал. Но Орузоси смотрел, как ящер бегает, топчет картофельную ботву, и ничего не говорил. Уже совсем стемнело, и я не мог видеть выражения его лица. Вскоре к нам присоединился и Фолрэш.

— Как Анша? — спросил я.

— Я сделал ей инъекцию, обработал раны, теперь она спит, — ответил он.

Я хотел спросить, откуда у него в аптечке такой разнообразный запас лекарств, но не успел.

— Мы должны решить один вопрос, — произнес Орузоси.

— Да, — задумчиво сказал Фолрэш. — С появлением этой девушки ситуация сильно усложнилась.

— Я не знаю, чего она ищет, — проговорил я. — Да и знает ли это она сама? Но она никогда не любила меня. Это произошло… по необходимости.

— Я — клон, и теперь она это знает, — сказал Орузоси спокойно и мрачно.

Он больше ничего не добавил.

Фолрэш негромко засмеялся.

— Ребята, — сказал он. — Я почти целый год был живым богом. Что касается удовольствий, я познал их все. И я вовсе не намерен…

— Она может быть намерена, — перебил его Орузоси.

— Я это и хотел предложить, — кивнул Фолрэш. — Мы не можем решить этот вопрос. Но если мы не достигнем какого-то… равновесия, мы поубиваем друг друга. А мы не должны этого делать. У нас есть другая цель, которой мы можем достичь только все вместе. Так давайте скажем ей, что решение должна принять она. И что бы она ни решила, пусть так и будет.

Меня несколько удивила торжественность и почти что мука, с которой он это произнес. Я сразу так и хотел сказать, что теперь все зависит от нее, и надо только намекнуть Анше, чтобы она не затягивала ситуацию.

— А почему бы нет, — согласился Орузоси.

— А ты, Авене? — осведомился Фолрэш.

Я пожал плечами:

— Пусть так.

— Теперь, я думаю, я могу сказать, — сказал Фол-Рэш, обращаясь ко мне. — Что перед тем, как заснуть, Анша спросила, где спишь ты, и устроилась рядом.

Орузоси кивнул головой, как будто именно этого и ждал. Мы все вернулись в наше убежище. Фолрэш обработал глубокие порезы на спине и боках Орузоси — Анша здорово отделала его своими стальными когтями, а потом мы легли спать.

Меня разбудили крики, яростный птичий клекот, звон металла и звуки борьбы. Я оказался на своем чердаке раньше, чем окончательно проснулся. Я впервые увидел Фолрэша через прицел своего пулемета и не мог отвести от него глаз. Фолрэш был словно стеклянный ключ, полный жидкого пламени. Словно огненное дерево. Словно молния, заточенная в бутылке, подобно сувенирному кораблику. Анша превратилась в нечто среднее между змеей и птицей, но я сразу узнал ее. «Тень шиварео — нечеловеческая тень… коты, крылатые змеи, просто змеи и просто птицы, — вспомнил я рассказ Янеса. — Кто-то из жертв смог увидеть истинный облик шиварео, а потом истина сплелась со сказкой». Анша обмотала шею рыжего слона (так я видел Орузоси) своим длинным хвостом и методично душила его. Я спустился с чердака, чтобы увидеть, что у нас тут происходит на самом деле. Анша прижимала Орузоси коленом к полу — он тихо выл. Фолрэш стоял рядом в напряженной позе, что было совсем неудивительно. Анша наставила на него нрунитанскую пиэрсу, отобранную у Орузоси. На полу валялись, тускло поблескивая в свете фонарика, который Фолрэш держал в руке, какие-то хирургические инструменты. Пятно от фонаря плясало по полу — у Фолрэша дрожали руки.

— Маро, ты что, рехнулся? — спросил я. — Чего ты ко мне со скальпелем полез?

— Им нужно что-то, что ты носишь в теле! — выкрикнула Анша. — Они думали об этом, еще когда я пришла! Они собирались…

Она по-прежнему могла проникать в мысли окружающих. То ли лекарство Фолрэша не подействовало (и я вдруг взглянул на его желание вывести психотропное из организма Анши совсем другими глазами), то ли ее способности медиума, как и мои, нужно было лишь раз пробудить, и в дальнейшем они не нуждались в химической подпитке — из Чаши ли, или из уст Двуликой.

— В теле? — переспросил я, еще ничего не понимая.

— Мне казалось, что мы что-то делаем неправильно, — пробормотал Фолрэш.

— Да, но что вы делаете? — спросил я.

Орузоси захрипел.

— А медиумы умеют разговаривать с духами? — спросил я.

— Нет, — сопя от напряжения, ответила Анша. — А почему ты спросил?

— Потому что сейчас ты его задушишь. И мы уже ничего тогда от него не узнаем.

— Да. Но тогда он не сможет сказать какое-то кодовое слово, которое обездвижит тебя.

— А он не будет его говорить. Потому что, если он только начнет говорить что-нибудь непонятное, я сразу залезу на свой чердак и намотаю его на пулемет. Ты ведь не так глуп? Правда, Маро?