часть… оборудования и многое из генетического банка. Вельче убежали так далеко, как только смогли.
Он был прав. Если мысленно взглянуть на карту, то становилось ясно — вельче бежали не оглядываясь, пока их не остановил океан. Почему-то мне вспомнилась Анша. Я старался не думать о том, где она и что с ней, — я все равно ничем не мог ей помочь. Но эти мысли всегда присутствовали во мне, болезненные, хотя и почти не слышные. Но в тот миг я словно Увидел ее — она стояла посреди ночного поля и испуганно оглядывалась. Может быть, ей удалось бежать, и она скрывается, как мы…
— И не из чего было сделать новых пилотов, — говорил тем временем Орузоси. — А медиумы остались — для них работа всегда найдется. Они сканировали ноосферу планеты и гасили всякие нежелательные для нрунитан идеи.
— И внушая нужные, — сонно добавил Фолрэш.
— В смысле? — удивился я.
— Подземные Приюты, — сказал Орузоси. — Ведь их ценность для жителей Пэллан равна нулю, ну признай это, Авене. А вот для того, чтобы незаметно перебросить войска из кратера и ударить везде одновременно, они очень подходят. Нрунитане воспользовались вашими же страхами и заставили собственными руками соорудить крепости для ваших врагов.
— Но ведь Приютам триста лет, — сказал я. — Чего же вы так долго собирались?
Орузоси пожал плечами:
— Сначала надо было решить, модификанты какого вида будут жить в захваченных городах. Это был очень спорный вопрос, знаешь ли. Сошлись на людях, потому что это решение одинаково не устраивало всех. Потом надо было получить образцы генетического материала. Потом растили будущих колонистов. Почему-то люди, именно этот вид биоформов, оказывается, наиболее сложен в управлении, агрессивен и непокорен.
Он засмеялся, и я понял, что он сказал комплимент не только себе.
— Да и потом… У вас на Пэллан республика. А элита нрунитан, наши Великие Слоны, понимают, что, едва мы выйдем за пределы кратера, контролировать нас будет гораздо сложнее. Ты жил среди последних людей и видел, что у них есть дети. Ни у кого из нас, кроме Великих Слонов, детей не бывает. Но как только Слоны утратят контроль над рождаемостью, они утратят контроль надо всем. Заметь, именно люди, у которых есть дети, подняли бунт… Раньше у нас ничего подобного не было. Никогда. Наверное, когда есть человек, которого ты создал сам, ты хочешь устроить его судьбу — и хочешь, чтобы она была лучше твоей.
— Да, родители обычно так и говорят, — пробормотал я.
На самом деле я в тот момент подумал об отношениях Орузоси и Анши. Знала ли она правду — что встречается с клоном, беглецом из кратера Небесного Огня? Скорее всего нет. Я начал понимать, что секс для нрунитан вряд ли существовал как понятие. Возможность заниматься любовью, заводить детей имели только эти их Великие Слоны. И для Орузоси отношения с Аншой наверняка были чем-то особенным, знаком того, что он освободился и теперь сам вершит свою судьбу. А чем они, интересно, были для нее? Теперь я этого уже никогда не узнаю.
— Но среди Великих Слонов есть те, кто любит свою власть больше своего народа, и они не хотят ее терять, — продолжал Орузоси.
«О Белый, — подумал я. — И после всего, что Великие Слоны сделали с ними… лишили всего, что может быть у человека… среди этих слонов еще есть
— Они всячески тормозили этот проект, благодаря им вторжение и было отложено…
Орузоси потянулся.
— Так, хватит нож баюкать, — сказал он.
Орузоси ушел в угол у дверей, где находилось его спальное место. Оттуда он мог без помех наблюдать за нашим ящером, которого он называл «сломанным радио». Я тоже прилег было, завернулся в плащ. Но мне не спалось. Возможно, потому, что было еще светло, но скорее всего причиной моего возбуждения было то, что мои друзья наконец открыли мне. Я осторожно поднялся, чтобы не разбудить спящих товарищей, и выбрался наружу. Мне надо было отлить. Я дошел До ближайшей трубки оросительной системы, гордо торчавшей над картофельной ботвой, и остановился там. Сумерки в кратере Небесного Огня были самым волшебным и зловещим временем. Небо было насыщенного зеленого света. Солнце висело над самой седловиной хребта на западе. Ану и Баазе уже взошли. На небе поблескивали их желтые, как монетки, сияющие кружки. Ану сегодня был полным. А от Баазе оставалась ровная половинка круга — она казалась прищуренным глазом. Скоро должно было совсем стемнеть. Металл трубки медленно менял свой цвет с неоново-желтого на черный. Я сделал все, что хотел, любуясь окружающим пейзажем. В моей голове крутились нрунитане, космические корабли, Подземные Приюты, медиумы нрунитан и тот торговец, что врезался в нашу противометеоритную сеть. Я не мог не задуматься, а кто такой Фолрэш и откуда он все это знает. Фамилия его была Дезайе. Почти все вельче были в той или иной мере родственниками друг другу, но такую фамилию я слышал впервые. Это значило только одно — его семья была из «чистого» рода.
Когда выжившие вариввики наткнулись на вельче, мои предки с вполне теперь узнаваемым хладнокровием разделились на две части. В одной из них дети вступали в брак с кем хотели, в том числе и с чужаками, и это даже приветствовалось. В основном, конечно, это были правящие семьи, которым надо было породниться с людьми Пэллан. Ничто так не укрепляет дружеские отношения, как общая кровь, текущая по жилам. Другая половина систематически уклонялась от браков как с чужаками, так и с полукровками. Моя бабушка — ее звали Дарайна — была как раз из такой семьи, но нарушила этот обычай ради моего деда.
Дед мой, Стивен Марримит, был весьма примечательной личностью. Он вывалился из пустоты на палубу рыболовецкого судна, когда рыбаки уже возвращались с уловом на берег. Вельче весьма любознательны и ругающегося на непонятном языке чужака приняли весьма радушно. Когда Стивен выучил вельчеди настолько, что смог объясниться, он рассказал о своем появлении так. Он ехал из Бангора в Касл-Рок, и его автомобиль сломался. Стивен бросил машину и решил добраться домой пешком, по короткой дороге. Он хорошо знал места, поскольку часто охотился здесь. Однако тропинка завела его в какие-то совершенно незнакомые дебри. Затем мимо него на жуткой скорости промчался спортивный «Мерседес». Стив отпрыгнул в сторону сквозь кусты. Кусты закончились быстро, а вот падение все не кончалось и не кончалось. И когда он уже решил, что все-таки не успел отпрыгнуть, оказался в груде скользкой рыбы.
Стивену сообщили — а теперь я осознал, что вельче, по крайней мере многие из них, не сочли его рассказ ложью или бредом, потому что кое-что знали о нырках в никуда и приземлениях совсем не там, где ты ожидал себя обнаружить, — что в мире, где он оказался, нет городов и автомобилей с такими названиями. Он может жить среди вельче, как один из нас, но никто и никогда не сможет вернуть его домой. Стивен мужественно перенес это известие. В том мире, откуда он был родом, люди уже начинали потихоньку осваивать космос, так что потрясение оказалось не так велико, как можно было бы ожидать. По профессии он был инженером, конструктором оружия. Он думал, что с легкостью найдет себе работу. Но на Пэллан оружие для убийства людей никогда не производилось в промышленных масштабах. В мелких стычках Бесконечной зимы и в период объединения всех краев Пэллан в одну планетарную республику использовались подручные инструменты. Карнаги, край шахтеров, выходил с дрелями и молотами, жители Идейры, которым принадлежала самая плодородная почва на планете, встречали их мотокосами и, в более поздние времена, чуть переделанными комбайнами. Осознать этот факт оказалось сложнее, чем принять знание о том, что ты обречен провести свою жизнь вдали от дома. Однако Стивен быстро сориентировался и устроился проектировщиком в фирму рыболовецких снастей. Его гарпунные пушки, ружья для подводной охоты и прочее, и прочее принесло ему не только мрачноватую славу, но и неплохие деньги. Пиэрса, которой я отбивался от тараканов в Приютах, была энергетической подводной винтовкой, изобретенной моим дедом и лишь слегка модифицированной для наземных действий. Когда мы вступили в контакт с Альянсом, наши соседи были удивлены отсутствием у нас вооружения. И, как я уже говорил, если бы не наш силовой кокон, нас бы сожрали тут же. Для деда наступил звездный час; ему было тогда около семидесяти, но сознание у него все еще было ясное. Стивена пригласили в спешно созданную Оружейную Академию. Теперь мы нуждались не в ружьях для подводной охоты, а в чем-то большем. Молодые специалисты, отданные под начало деду, в техническом плане были подкованы даже лучше; им не хватало, как объяснял Стивен, способности посмотреть на ситуацию под необходимым углом. Осознания того, что человек — это
