Люди тут здороваются друг с другом, даже если они не знакомы — как в каком-нибудь райцентре из трех домов на Вологодчине. Мне даже почему-то вспомнился анекдот из детства — про мировую победу коммунизма. Когда в утренних новостях передают: «Колхозы Вашингтонщины перевыполнили план по надоям…»

Утром официантка шикарного ресторана на Ринг-роуд выходит в зал в тапочках, улыбается мне, как родной, и нежно спрашивает:

— На завтрак будешь как всегда? — Хотя видит меня первый раз в жизни. — Сегодня отличные блинчики с кленовым сиропом, а кофе я тебе уже сварила. Ты же пьешь двойной эспрессо, am I right? (Я права?) — суетится эта милая женщина. И действительно начинаешь чувствовать себя как дома.

Я ехала в Вашингтон на арендованном в Нью-Йорке джипе «Лексус» (частично моя поездка в столицу и была предпринята ради возможности покататься по гладким американским трассам на этом красавце). Где-то на полпути из приемника в машине исчезли новомодные хиты и полилась музыка в стиле кантри: я поняла, что нью-йоркское радио распрощалось со мной. Вот и началась она — одноэтажная Америка! Со скоростных шоссе в Штатах не просматривается никаких поселений: все города и городки находятся в стороне от магистралей. Съехав с трассы на заправку, я увидела большой местечковый супермаркет, небольшой парк аттракционов и «габургерную», полностью набитую упитанными американскими семействами фермерского вида. Я с удовольствием съела многоэтажный бургер в компании толстощеких американских чад в смешных шортиках и прикупила темные очки Gucci за доллар и майку с надписью «Dover». Надпись на майке гласила, что меня приветствует город Довер, штат Делавер.

— Is your home there? You look like Russian ballerina! (Там твой дом? Ты похожа на русскую балерину!) — заявил мне продавец телефонных жетонов, когда я поинтересовалась, какой код надо набирать в телефонном автомате, чтобы позвонить в Россию.

«Вот она, настоящая добрая американская глубинка! — умилилась я. — Америка, как она есть!» Темп жизни здесь ощущается совсем другой, да и люди совсем не такие, как в Нью-Йорке — более расслабленные, от них так и веет уютом и патриархальными ценностями. По всему чувствуется, что огромный монстр-мегаполис со своим мощным урбанистическим дыханием остался далеко позади.

Въехав в Вашингтон, я абонировала недорогой номер в отеле «Holiday Inn» где-то в центре города. И, завалившись на мягкую кровать, стала звонить подружке. Она вот уже лет семь как живет в Мэриленде под Вашингтоном.

— Ольга, привет! Я тут, в Вашингтоне! Давай встретимся! Только я города не знаю, ты приезжай за мной!

— ОК, классно! А ты где?

— Я остановилась в «Holiday Inn».

— А в каком именно? Их в городе полно!

— Я не знаю… По-моему, в самом центре, прямо на той улице, на которую я попала с шоссе Нью- Йорк — Вашингтон. Знаешь, у меня тут из окна памятник виден — бронзовый такой мужик на лошади.

Ольга на секунду замолчала. А потом расхохоталась:

— Ты лучше сразу усвой: в Вашингтоне практически из КАЖДОГО окна виден мужик на лошади! Их тут столько, что в любом окне маячат. Иди к портье и узнай, как этого мужика зовут? По тому, кому именно этот конный памятник, я определю, в каком ты из «Холидеев»…

С тех пор Вашингтон устойчиво ассоциируется у меня с многочисленными бронзовыми и медными дядьками на конях.

Вечером подружка повезла меня на экскурсию «Капитолийский холм в лунном свете».

Вашингтонские святыни — памятник Вашингтону, мемориалы Линкольна, Джефферсона, корейской и вьетнамской войн красиво подсвечивались в ночи и выглядели очень трогательно и волнующе. Именно в этом, овеянном духом вековой славы, доблести и национальной гордости, месте мне почему-то безумно захотелось стать похожей на великую Жаклин Кеннеди. И так же, как она, излучать спокойствие, уверенность в себе и доброжелательность ко всему миру. Вспомнив недавно виденный альбом с фотографиями Джеки, я даже повязала на голову шелковую косынку и застегнула свое белое пальто на все пуговицы. Благо ночь была прохладной, а местность — открытой, и наши волосы безжалостно трепал гуляющий меж памятников ветер. Устремив задумчивый взгляд на сияющий в ночи «карандаш» стелы Вашингтон, я постаралась улыбнуться мило и с достоинством — прямо как Джеки. Ольга засмеялась:

— В этом месте всем почему-то хочется войти в историю!

На следующий день, уже при свете солнца, мы посетили Кеннеди-центр и знаменитый Уотергейт, Арлингтонское кладбище и захоронения семьи Кеннеди. Зашли в Музей холокоста, музей американской истории Смитсониан и музей воздухоплавания и космонавтики. На закуску оставили визит в Белый дом.

Я вспомнила, как в детстве очень боялась слов «Вашингтон» и «Белый дом». Потому что советское телевидение постоянно сообщало, что «Официальный Вашингтон беспрецендентно заявляет…», «Белый дом оказывает давление…», «Политики-экстремисты Белого дома угрожают мирным странам» и т. д. В моем детском воображении Вашингтон рисовался этаким мультипликационным высотным монстром типа Лос-