С некоторых пор это их навязчивая идея. В Сауф-Сайде нет будущего, нет перспективы. Единственное, что им остается — выживать либо уезжать.
Марк и Коннор мечтают получить стипендию для поступления в один из колледжей, расположенных в деловой части города. У них хорошие отметки, но этого недостаточно. Жалкая репутация их школы не забывается.
Они быстро сообразили, что проблему решить могут только они сами и нечего ждать помощи от социальных учреждений. Но для начала нужны деньги, много денег. И единственная возможность заработать их — наркотики.
В их квартале эта дрянь повсюду. Власть, бизнес, социальные отношения строятся на торговле наркотиками. Они властвуют над всеми. Почти в каждой семье есть либо наркоман, либо дилер. А за наркотиками следуют четыре всадника Апокалипсиса: насилие, страх, болезнь и смерть. Даже некоторые полицейские не пренебрегают этой деятельностью: часть конфискованных доз они перепродают, а часть оставляют для собственного употребления.
Марк и Коннор знают, что ловкий торговец зарабатывает несколько тысяч в неделю. Некоторые их товарищи уже бросили школу, предпочтя влиться в банды и заняться этим прибыльным делом. И вот так, помимо их воли, однажды идея вызревает в сознании.
— Почему бы нам не заняться этим? — изрекает Марк.
— «Этим» — чем? — спрашивает Коннор, помрачнев.
— Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Мы умные и находчивые. Мы можем обратить в свою пользу эту систему. Жарго уже предложил нам работать на него. Ты знаешь, сколько выходит за неделю?
Коннор нервничает:
— У меня нет желания сидеть, уткнувшись носом в кокаин.
— Я говорю о торговле, а не об употреблении. Если мы не попадемся, за два года можно заработать на учебу. Это ведь уважительная причина.
— Я не думаю, что это хорошая идея.
— Мы не первые! А знаешь, чем занимался папаша Кеннеди во время сухого закона? Он нелегально ввозил спиртное. Вот так он сделал себе состояние. Только благодаря этому его сын стал президентом и мы получили гражданские права!
— Ты все валишь в одну кучу!
На это раз уже Марк вышел из себя:
— Ну, в таком случае придумай что-нибудь другое, чтобы выбраться отсюда! Как еще мы сможем учиться? Еще два года здесь — и мы отправимся либо на кладбище, либо в тюрьму!
— У меня нет чудо-решения, — признается Коннор, — но если мы откажемся… — Неожиданно его голос дрожит от охватившей его застенчивости. Он молчит, а затем заканчивает фразу, глядя в глаза своему другу: — Если мы откажемся от наших моральных ценностей, мы отступимся от всего.
Марк хочет ответить, но вместо этого сжимает кулаки, поворачивается лицом к решетчатой ограде и колотит в нее изо всех сил.
Стыд и гнев обуревают его, он зол на себя за то, что мысль о торговле наркотиками могла прийти ему в голову.
Понимая, что Марк в отчаянии, Коннор кладет ему руку на плечо.
— Не расстраивайся, — успокаивает он его, стараясь говорить как можно убедительней, — вот увидишь, однажды нам повезет. Я не знаю как, но клянусь тебе: мы выберемся отсюда!
Сидя по-турецки с книгой на коленях, руками зажимая уши, Коннор пытается не обращать внимания на творящийся вокруг него хаос. Но сконцентрироваться невозможно! Вокруг столько шума: в комнате отдыха орет телевизор, который никто не смотрит и никто не выключает, музыка в комнатах, крики дерущихся и обзывающих друг друга детей…
Негде заниматься. Негде укрыться от шума. Классная комната, в которой они с Марком делали уроки, теперь недоступна. Однажды слишком усердный ночной сторож выгнал их оттуда.
Потеряв терпение, Коннор вываливается из квартиры, хлопая дверью. Выходит на лестничную клетку, но не задерживается там: это место облюбовали торговцы наркотиками. В конце концов он устраивается в каморке для мусора, где стоят металлические контейнеры. Место темное и холодное. Коннор осматривает каждый бак и, выбившись из сил, наконец находит пристанище возле одного из них, пустого и не так дурно пахнущего. Есть от чего прийти в отчаяние, когда ты вынужден делать уроки среди помойных баков! Однако он поклялся себе никогда не сдаваться и продолжать учиться. Кто знает, а вдруг однажды удача все изменит…
Он быстро погрузился в чтение книги, которую ему посоветовал учитель: «Народная история США» Говарда Зинна.[69] Захватывающая панорама исторических событий в США, основанная на свидетельствах угнетенных этносов: индейцев, рабов, военных дезертиров времен войны Севера и Юга, рабочих текстильных фабрик. Написано так, что понимаешь: история глазами людей часто отличается от официальной версии из школьных учебников.
Поглощенный чтением, Коннор не услышал шума приближающихся шагов. Подняв голову, он увидел, что два каких-то малознакомых типа подошли вплотную. Это были главари одной из мелких банд его квартала. Они усмехались:
— НУ, ЧТО, ПЕДРИЛА, КОПАЕМСЯ В ОТБРОСАХ?
Коннор одним прыжком выпрямился и попытался убежать, но слишком поздно! Бандиты хватают его и бросают в контейнер.
— А ТЫ ЗНАЕШЬ, ЧТО МЫ ДЕЛАЕМ С ОТБРОСАМИ? — спрашивает голос, звучащий над ним.
Коннор пытается встать, подносит руку к своему лицу — она вся в крови.
— МЫ ИХ СЖИГАЕМ! — вопит один из них.
Коннор поднимает голову на своих мучителей. У них в руках канистры с бензином, и не успевает мальчик даже вскрикнуть, как его тело и ноги уже облиты.
— А не хочешь ли огоньку? — предлагает один из бандитов, чиркая спичкой.
В смертельном ужасе Коннору хочется думать, что они только пугают его, но он хорошо знает, что для таких подонков человеческая жизнь — ничто.
И спичка падает на него сверху. Бензин моментально вспыхивает. Коннор видит, как его тело превращается в факел, а крышка мусорного бака с тяжелым грохотом захлопывается.
Он задыхается, бьется внутри металлической клетки, пытаясь выбраться наружу. И контейнер… переворачивается, высвобождая Коннора, но языки пламени продолжают пылать, причиняя невыносимую боль. Он беспорядочно мечется, врывается во двор дома, катается по земле, пытаясь погасить пламя…
Пелена заволакивает его глаза.
Вот как обернулась удача. Не так, как надеялся он.
В одно мгновение он осознает, что его жизнь изменилась и ничто никогда уже не будет по-прежнему.
Потом он теряет сознание.
Ему пятнадцать лет.
Он всего лишь хотел сделать домашние задания.
20
Марк и Коннор
Воспоминание второе
Не останавливаясь на светофорах, под вой сирены «Скорая» влетает на стоянку службы неотложной помощи Чикагской пресвитерианской больницы. Коннор без сознания лежит на носилках, его немедленно обмывают водой, чтобы охладить обожженные участки. К его коже прилипли куски обгоревшей одежды, чтобы их удалить, потребуется наркоз. После интубации[70] врачи «Скорой помощи» под капельницами везут его в отделение для больных с тяжелыми ожогами. Там его передают доктору Лорене Мак-Кормик.
Она начинает первичный осмотр: пятьдесят процентов поверхности тела поражено: обе руки, обе ноги, вплоть до грудной клетки — сплошная рана. Нижняя часть шеи и правая рука затронуты также. Некоторые из ожогов — глубокие и сопряжены с опасностью для жизни. Каким-то чудесным образом огонь пощадил лицо.
Лорена и бригада врачей подключают Коннора к аппарату искусственного дыхания для поддержания общего обезболивания. Далее — курс лечения антисептическими ваннами и антибактериальными средствами. Но прежде ожоги покрывают стерильными компрессами, сменяемыми на протяжении всей ночи — для максимального увлажнения и обеззараживания.
Превращенный в мумию, обвешанный капельницами, обложенный компрессами Коннор с закрытыми глазами лежит в больничной тишине.
Лорена Мак-Кормик молча смотрит на него.
Этот мальчик годится ей в сыновья.
Время ее работы давно истекло, но она не может решиться покинуть палату. Мир вокруг нее кажется все более и более враждебным, бесчеловечным и жестоким. Ей только что исполнилось 44 года, и она знает, что никогда не станет матерью. И во всем виновата ее карьера, заменившая ей любовные свидания, а также вечный непреодолимый страх, что она не сможет защитить свое дитя в этом обезумевшем мире.
Она сидит, глубоко задумавшись, как вдруг дверь широко распахивается, и в палату врывается подросток.
— Можно мне увидеть его, это мой друг! — кричит Марк, а охранник, вбежавший следом, в три раза превосходящий его по весу чернокожий великан, хватает его за шею.
Лорена вмешивается и убеждает представителя службы безопасности отпустить молодого человека.
— Это мой друг! — повторяет Марк, протискиваясь к кровати Коннора.
