Маленький Марк Хэтэуэй живет с отцом, который работает сторожем в государственной школе этого негритянского гетто. Мать бросила их, когда мальчику было три года. Когда он спрашивал отца: «Почему мама оставила нас?», тот неизменно отвечал ему: «Потому что она была несчастна».
Да, она была несчастна в этой школе-крепости. Действительно, это место походило на военный гарнизон: замурованные окна, бронированные двери и металлодетекторы, каждое утро издававшие тревожный звон, обнаруживая то винтовку, то нож. Повсюду орудовали банды. Для поддержания порядка были задействованы отряды, набранные из родственников и полицейских на пенсии, но это не помогло. Многие дети приходили в школу, терзаясь страхом. Многие уже были свидетелями перестрелок, убийств и страдали нервными посттравматическими расстройствами.
Семь часов вечера. Зима. В школе ни души. В одной классной комнате на последнем этаже только что зажегся свет.
Марку десять лет. Он направляется в глубину комнаты к маленькой, находящейся у стены библиотеке. По правде говоря, библиотека — это громко сказано, так как это все лишь маленькая этажерка из клееной фанеры, где стоит с десяток романов, купленных по дешевке. Каждый вечер, после того как его отец принимался за свое пиво, Марк приходил сюда доделывать домашние задания. Ему нравилась тишина. После трех-четырех «Будвайзеров» его отец обычно начинал сыпать оскорблениями в адрес Рейгана, Конгресса, муниципалитета, черных, азиатов, латиноамериканцев. Он поносил свою бывшую жену, а под конец — все общество в целом, обвиняя всех скопом в том, что лично он беден и несчастен…
Марк пальцами пробежал по романам, выстроенным в ряд на полке, и нашел то, что искал: «Убить пересмешника».
Он уже прочитал двести страниц этого романа, но книга ему так понравилась, что он заставляет себя читать только одну главу за вечер, чтобы продлить удовольствие. Это потрясающая история о том, как некий адвокат, один, без жены, воспитывает двоих детей в маленьком городке Алабамы в период Великой депрессии 30-х годов. Жизнь адвоката течет размеренно — до того самого момента, как однажды по долгу службы ему приходится защищать чернокожего, несправедливо обвиненного в изнасиловании белой девушки. Несмотря на нетерпимость и предрассудки своих сограждан, адвокат пытается докопаться до истины…
Марк садится за парту, достает из бумажного пакета сэндвич с арахисовым маслом и погружается в чтение. Эта книга — бальзам для сердца, она позволяет ему надеяться, что интеллект и порядочность могут победить насилие и глупость.
С некоторых пор он понял, что
Вдруг в тишине классной комнаты он слышит глухой шум, какое-то шевеление. Забеспокоившись, Марк поднимает голову. Что это — канализационные трубы? Крыса? Звуки идут из кладовки, где учитель хранит материалы для уроков рисования. Охваченный страхом и любопытством, Марк колеблется несколько секунд и наконец решается сдвинуть дверь. В глубине шкафа он обнаруживает лежащего мальчика примерно одного с ним возраста. С опаской тот выходит из своей норы и опрометью бросается к двери. Он боится — все здесь пропитано страхом, он поражает всех и лишает дара речи. Однако, добравшись до двери, мальчик оборачивается, какое-то мгновение дети смотрят друг на друга удивленно.
— Что ты здесь делаешь? — спрашивает Марк.
Марк никогда с ним не разговаривал, но уже видел его раньше: странный одинокий ребенок с манерами инопланетянина. И, кажется, он даже знает, что его зовут Коннор.
— Я спал, — отвечает он.
Мальчик — вылитый Гекльберри Финн конца XX века: волосы торчком, худой, в грязной и слишком маленькой для него одежде. Коннор собирался уже удрать, и тут Марк спросил его:
— Хочешь есть?
Уже тогда он был наделен своего рода интуицией, позволяющей ему инстинктивно догадываться о том, что беспокоило других.
— Немного, — признается Коннор после паузы.
По правде говоря, он ничего не ел с самого утра. В последней приемной семье ему живется тяжело: унижения и лишения в порядке вещей. Они называют это «учиться жизни».
А ее у Коннора и не было, но он знает, что такое жизнь. Новорожденным его бросили родители. Переходя из одной семью в другую, он все пережил, все испытал. Но неприятности словно соскальзывали с него, не причиняя страданий. Он нашел защиту от них, взяв привычку укрываться в собственном внутреннем мире, ключи от которого были только у него одного.
— Держи, — говорит Марк, протягивая ему половину сэндвича.
Растерявшись, Коннор медлит, ведь он привык полагаться только на себя. Он был лишен любви и ласки и обычно никому и ничему не доверял.
Он смотрит Марку в глаза, и что-то происходит в этот момент: безмолвное взаимопонимание и обещание дружбы. Коннор хватает половину сэндвича и садится рядом с Марком около стены.
И они опять становятся обычными детьми.
Марк и Коннор теперь каждый вечер вместе, в этой самой классной комнате. За ее стенами — хаос, наркотики, горящие машины, истребляющие друг друга банды и переходящее из рук в руки оружие. А здесь — тихая гавань, здесь им не страшно. Неделя за неделей, месяц за месяцем они учатся понимать друг друга и доверять.
Марк обладает интуицией, настойчивостью и умеет сопереживать, но эти качества более всего делают человека слабым и уязвимым.
Коннор спокойный, серьезный и очень скрытный. Он уже сейчас озабочен поисками абсолюта.
Оба решают объединиться в борьбе с превратностями судьбы.
Они вместе делают уроки, читают книги, слушают музыку, а иногда с удивлением ловят себя на том, что… смеются.
Впервые они открывают для себя: жизнь — это не только страдания и одиночество.
Впервые в жизни они понимают: отношения между людьми опираются не только на насилие.
Они обретают друг в друге духовную защиту, уверенность и силу.
Силу, которая всегда пребудет с ними.
В Чикаго шесть часов утра, а небо уже начинает голубеть. Как всегда, Коннор просыпается от холода. Он спит в столовой, матрас прямо на полу, без простыней. Мальчик встает, бредет на кухню, умывается и уходит из дома, не дожидаясь, когда проснутся остальные. Город холоден, словно хрусталь. Наиболее удобный путь к школе — надземное метро, там, внизу, около его дома. Но станция закрыта. Надеются, что это поможет в борьбе с преступностью. Это одна из особенностей Гринвуда, здесь и автобусы ходят только в сопровождении полицейских. Поэтому Коннор идет по улицам пешком, собирая на ходу пустые алюминиевые банки. Он продаст их потом за несколько десятков центов штука. Иногда ему случается проводить вечера со своими ровесниками около заправок Сауф-Сайда, предлагая клиентам залить бензин, помыть машину либо протереть ветровое стекло. Он выручает за это несколько долларов.
Постепенно он научился понимать жизнь квартала: это насилие, беспредел и неписаные правила. Увы, можно знать, но никогда не смириться с ними.
Когда он добирается до 61-й улицы, солнце только что встало, а Гайд-парк уже залит его лучами. Это странное место: здесь — все еще гетто, но и престижный Университет Чикаго тоже здесь. Он совсем рядом. Здесь учатся студенты из богатейших семей, год учебы стоит тридцать тысяч долларов. Гетто и университет: третий мир и «храм знаний» в нескольких десятках метрах друг от друга…
Каждый раз, пересекая эту улицу, Коннор бросает взгляд на запад, в сторону университетского городка. Почему жизнь такая разная по разные стороны забора? У одних — такая легкая, а у других — такая трудная? Есть ли во всем этом смысл, логика? Может быть, это Бог подвергает нас испытаниям?
Коннор ни черта в этом не понимает. Он уверен только в одном: в нем есть сила, которая поможет ему перейти на «другую сторону». Однажды он и Марк покинут этот квартал.
Но куда идти?
И что делать?
Этого он еще не знает, но в его сознании уже начинает рождаться ответ: помогать таким, как он.
— Двадцать очков у каждой команды!
На баскетбольной площадке, изнывая от жары, Марк и Коннор, голые по пояс и блестящие от пота, обсуждают результаты ожесточенной схватки. Из поставленного прямо на землю мощного радиоприемника с ободранными колонками звучит
Коннор ведет мяч, а затем пытается попасть в корзину из неудобной позиции. Мяч отскакивает от металлического обруча, зависает на мгновение над ним, но не попадает. Марк подхватывает мяч и акробатическим гасом выигрывает партию, а затем исполняет танец индейцев племени сиу прямо перед товарищем, подтрунивая над ним.
— Я дал тебе выиграть! — настаивает Коннор.
— Ну, да! А ты видел этот гас а ля Маджик Джонсон?[68]
Без сил оба плюхаются возле решетки. Нагревшаяся на солнце бутылка кока-колы переходит из рук в руки.
Они молчат некоторое время, а затем начинают обсуждать свою излюбленную тему: как выбраться из гетто?
