Плудесканъ далеко не обладалъ т?ми удобствами, какими путешественники пользовались въ Керпоел?. Онъ оказался простою деревней съ грубыми хижинами, сложенными изъ гранита и крытыми соломой. Деревня эта ютилась на берегу моря, на мрачныхъ скалахъ, придававшихъ всей окрестности величественно-строгій видъ. Въ ней оказалась всего только одна порядочная гостинница, куда каждое л?то прі?зжали фотоживописцы, чтобы направлять свои аппараты на скалы и утесы бурнаго плудесканскаго залива. Эти художники, реализмъ направленія которыхъ не подлежитъ ни мал?йшему сомн?нію, выбираютъ себ? изъ жителей Плудескана натурщиковъ и натурщицъ, живописно группируютъ ихъ въ соотв?тственной обстановк?, и съ помощью усовершенствованныхъ своихъ аппаратовъ создаютъ великол?пныя фотокартины, которыми мы и восхищаемся на различныхъ выставкахъ.
Жоржъ и Эстелла предприняли въ Плудескан? рядъ маленькихъ прогулокъ. Сюльфатенъ сопровождалъ ихъ далеко не всегда. Онъ казался все бол?е озабоченнымъ и отлучался теперь довольно часто, оставляя своего паціента на попеченіе Гретли.
Что бы такое могли значить эти таинственныя отлучки?
Мы обязаны объяснить ихъ, хотя намъ и придется скр?пя сердце обнаружить передъ читателемъ слабую сторону инженеръ-медика, котораго было бы несравненно пріятн?е изобразить совершенно недоступнымъ обыкновеннымъ челов?ческимъ слабостямъ. Необходимо зам?тить, что Плудесканъ находится на границ? національнаго парка, всего лишь въ трехъ верстахъ отъ Керлоша, станціи электро- пневматическаго трубнаго сообщенія, снабженной вс?ми современными научными приспособленіями. Сюльфатенъ ежедневно ходилъ въ Керлошъ и занималъ тамъ на часъ, или два одинъ изъ станціонпыхъ телефоносконовъ.
Войдемъ же теперь вм?ст? съ знаменитымъ инженеръ-медикомъ въ телефоноскопическій кабинетъ, дозволяющій гд? и когда угодно увид?ться съ любимымъ челов?комъ, оставшимся дома, и какъ бы вернуться на фабрику, или въ контору, не взирая на отд?ляющее отъ нихъ разстояніе въ н?сколько сотенъ, или даже тысячъ верстъ… Ежедневно Сюльфатенъ вызывалъ къ телефоноскопу или «Парижъ, 375, улица Діаны де-Пуатье, въ квартал? Сенъ-Жерменъ-en-Laye», или «Парижъ, дворецъ Мольера, ложа m-lle Сильвіи». Сенъ-жерменская корреспондентка Сюльфатена оказывалась тою же Сильвіей. Изящный небольшой домикъ, совершенно съ иголочки, подъ № 375, на улиц? Діаны де-Пуатье, им?лъ честь служить кровомъ знаменитой трагической артистк? Сильвіи, зв?зд? Мольеровскаго дворца, могущественному медіуму, привлекавшему втеченіе ц?лаго полугода весь Парижъ на спектакли бывшаго Французскаго театра.
Само собой разум?ется, что слово привлекать употреблено зд?сь въ переносномъ смысл?. Даже и въ т?хъ случаяхъ, когда даются самыя удачныя и блестящія пьесы, нын?шніе театры оказываются зачастую почти совс?мъ пустыми, такъ какъ, благодаря телефоноскопамъ, можно сл?дить за представленіемъ не выходя изъ дому и даже, пожалуй, не вставая изъ-за стола. Всл?дствіе этого оказалось возможнымъ значительно уменьшить, разм?ры театральныхъ залъ. Им?ется даже въ виду совершенно упразднить м?ста для зрителей. Такая радикальная м?ра много сократитъ расходы на театральную антрепризу и дозволитъ соотв?тственно удешевить ц?ны абонемента для зрителей по телефоноскопу. Сильвія, трагическая артистка-медіумъ, доставила втеченіе какого-нибудь полугода театру Мольеровскаго дворца четыреста тысячъ телефопоскопическихъ абонентовъ. Понятно, что театральная дирекція, несмотря на дешевизну абонемента, нажила фантастически нев?роятные барыши.
Передъ т?мъ д?ла Мольеровскаго дворца шли не вполн? удовлетворительно, несмотря на бол?е или мен?е остроумныя попытки дирекціи подд?лываться подъ вкусъ зрителей. Тщетно старалась дирекція изм?нять на тысячу ладовъ характеръ представленій. Тщетно давала она самые блестящіе балеты при участіи великол?пн?йшаго ансамбля первоклассныхъ балеринъ и неподражаемо ловкихъ фокусниковъ, — тщетно заручалась она сод?йствіемъ знаменит?йшихъ клоуновъ и арлекиновъ, — публика все бол?е охлад?вала къ этому театру и только лишь счастливый случай спасъ его отъ угрожавшаго финансоваго краха. Директору Мольеровскаго дворца довелось однажды увид?ть на сцен? маленькаго спиритическаго театра m-lle Сильвію, д?вицу съ необычайными медіумическими дарованіями, вызывавшую духъ Расина. Слушая, какъ эта артистка декламировала стихи изъ Федры голосомъ самого автора, нарочно вызваннаго ею для этого изъ безднъ небытія, директоръ Мольеровскаго дворца тотчасъ же сообразилъ, какія выгоды можно будетъ извлечь изъ таланта столь необыкновенной артистки и немедленно ее ангажировалъ въ свою труппу.
Благодаря этой трагической актрис?, сразу оказавшейся зв?здою первой величины, Мольеровскій дворецъ вернулся къ тому самому жанру, который за н?сколько в?ковъ передъ т?мъ доставлялъ ему богатство и славу, а именно въ классическому репертуару. Необходимо зам?тить, впрочемъ, что въ старинныя драмы и древнія трагедіи признано было ум?стнымъ внести существенныя изм?ненія, украсившія ихъ прелестями новизны. Событія, о которыхъ упоминалось лишь въ немногихъ словахъ или намекахъ, все, о чемъ только разсказывалось и что происходило въ промежутк? между д?йствіями классической пьесы, ставилось теперь на сцену, доставляя зачастую картины, несравненно бол?е интересныя, ч?мъ самая пьеса, являвшаяся къ нимъ какъ бы приправой. Въ р?дкихъ случаяхъ, когда въ пьес? не оказывалось подходящаго матеріала для такихъ усовершенствованій; ее все таки снабжали добавочными прелестями, способными удовлетворить самые прихотливые вкусы. Такимъ образомъ на преобразившейся сцен? Мольеровскаго театра и, въ былое время слишкомъ уже торжественнаго, можно было вид?ть теперь кровопролитныя драки дикихъ зв?рей, осады кр?постей, турниры, морскія сраженія, бой быковъ и охоту на неподд?льную, живую дичь.
Трагическая актриса-медіумъ, обладавшая способностью вызывать на сцену любаго изъ великихъ артистовъ, давно уже отошедшихъ въ в?чность, внесла въ свою очередь необычайное разнообразіе эффектовъ въ созданныя ею роли. Въ нихъ она была уже не Сильвіей, а Клеронъ, — Адріенной Лекувреръ, — д?вицей Жоржъ, — Рашелью, или Сарой Бернаръ. Эти великія артистки прежнихъ временъ, возвращаясь на т? самые подмостки, на которыхъ он? при жизни подвизались съ такимъ блестящимъ усп?хомъ, произносили голосомъ, умолкшимъ л?тъ сто или дв?сти тому назадъ, величественныя тирады, такъ воспламенявшія когда-то сердца зрителей. При этомъ воспроизводились съ величайшею точностью вс? характерныя особенности ихъ декламаціи. Нельзя представить себ? ничего поразительн?е и, если можно такъ выразиться, сенсаціонн?е внезапной перем?ны, происходившей тогда съ самою Сильвіей. Эта трагическая артистка, — рослая, дебелая женщина, казавшаяся даже черезчуръ массивной, и при обыкновенныхъ условіяхъ, когда не находилась подъ вліяніемъ медіумической силы, — отличавшаяся самымъ м?щанскимъ спокойствіемъ, обыкновенно не производила своимъ появленіемъ на сцену ни мал?йшаго впечатл?нія. Она начинала играть свою роль довольно холодно, но вдругъ, однимъ лишь д?йствіемъ собственной воли, мгновенно испытывала полн?йшее преобразованіе. Вселявшійся въ Сильвію духъ какъ-будто совершенно изгонялъ изъ нея ея личность. Вм?сто Сильвіи появлялась на сцен? прежнихъ своихъ усп?ховъ великая артистка, прославившаяся н?когда въ этой роли. Духъ, вернувшійся изъ небытія, казалось, выт?снялъ собственную душу медіума, или приводилъ ее въ оц?пен?ніе, чтобы заступить ея м?сто и такимъ образомъ прибавить еще н?сколько часовъ къ своей давно минувшей земной жизни. При каждомъ такомъ медіумическомъ представленіи Сильвія, повидимому, испытывала сильн?йшее электрическое сотрясеніе.
Иногда, при особенно торжественныхъ случаяхъ, артистка-медіумъ вызывала духъ самого автора пьесы. Изумленная публика фактически слышала тогда Расина, Корнеля, Вольтера или Гюго, читавшихъ собственные стихи, внося иногда въ великія свои творенія давно забытые варіанты, или же посмертныя изм?ненія, свид?тельствовавшія, что геній ихъ продолжаетъ совершенствоваться и въ загробной жизни.
