Сергеевна. — Не паникуй раньше времени. Наш шеф страшен во гневе, но гнев его долго не длится. Не сомневаюсь, что уже к вечеру он остынет.

— Вашими устами да мед пить.

— Моими устами еще и глаголет истина, — улыбнулась Галина Сергеевна, — хоть я уже давно не младенец.

— Ирина, — обратился ко мне вернувшийся именно в этот момент Павлик, — можно я у вас минут пять посижу напоследок?

— Па-ба-ба-пам! — мрачно пропела я. — Предчувствия меня не обманули. Садись, Павел, рассказывай.

— А что рассказывать-то? Евгений Иванович сказал, что будет лучше, если я некоторое время не буду с вами работать, и попросил порекомендовать другого оператора, который справится с вашими задачами не хуже.

— Хотя бы это радует, — значительно посмотрела я на Галину Сергеевну, но озвучивать доставшиеся мне по праву лавры Кассандры не стала: не самые приятные эти лавры были, я бы с радостью обошлась без них. — И с кем нам теперь работать?

— С Федей Аткиным, — ответил Павлик. — Он у нас всего полгода работает, но оператор от бога, вам с ним легко будет. Он сейчас придет. Только вы ему мое кресло не отдавайте, ладно? Я надеюсь, что скоро вернусь в родные пенаты.

— Через пару недель вернешься, — заверила я его. — Даже не успеешь сильно соскучиться по своему креслу.

— Скажешь тоже, Ирина, не успею соскучиться: да я уже начал скучать!

Как хорошо, что мы еще могли смеяться, несмотря на все проблемы, свалившиеся на нашу группу!

— Я не помешал? — робко заглянул в кабинет рыжий лохматый паренек, которого я изредка встречала в операторской.

— Заходи, Федя, — пригласил его Павлик. — Прошу любить и жаловать, дамы: Федор Аткин! А ты, дружище, постарайся понравиться моим дамам.

— Я постараюсь, — пробормотал парнишка, смущенный нашим пристальным вниманием.

— Да не переживай ты так, — рассмеялся Пашка. — Работа несложная, дамы не кусаются, без дела не гоняют и особо не придираются. Все будет нормально. Так, мне пора: меня Евгений Иванович на сегодня домой отпустил. Пойду приведу себя в порядок, потом навещу Катю в больнице. — Оператор помрачнел. — Господи, хоть бы с ней все было в порядке!

— Ты позвони нам потом, ладно? — попросила я его. — Расскажешь, как она там.

— Обязательно, — пообещал Павел и ушел.

— Лера, — обратилась я к нашей помощнице, — введи Федю в курс дела, расскажи ему о специфике нашей передачи, а мы пока с Галиной Сергеевной все-таки постараемся разобраться с героиней.

Перебрав гору записей, мы с нашим режиссером зашли в тупик: ни одна из имеющихся на заметке женщин не казалась нам подходящей кандидатурой для столь важной передачи. Тем более в условиях пристального внимания начальства.

— Слушай, Ирина, давай чайку, что ли, попьем, а? — предложила Галина Сергеевна. — А то такое ощущение, что мозги пересохли.

— Давайте, — уныло согласилась я, чувствуя то же самое. — Вот и Валерия с Федей как раз вернулись…

— Мы вернулись, — подтвердила наша помощница. — А в чем дело?

— Чаю хочется, — пояснила я.

— Сейчас сообразим. Пять минут потерпите?

— Потерпим. Только ты положи в заварку свой лимонник, — попросила я.

— Ага! — обрадовалась Лера. — Поняла, какой он полезный? Теперь не будете надо мной смеяться.

— Да мы и так вроде бы над тобой никогда не смеялись, — сказала Галина Сергеевна. — Разве что изредка, когда ты слишком серьезно пыталась сделать нас поклонницами твоих теорий.

— Каких теорий? — робко поинтересовался Федя. — Кстати, Валерия, можно мне тоже чаю?

— Чаю она тебе тоже сделает, — улыбнулась Галина Сергеевна, — а про ее теории ты как-нибудь в другой раз спроси, а то это надолго.

— Почему же надолго? — возмутилась Лера. — Я буду чай делать и рассказывать…

— Не надо, — мягко попросила я, — Федора потом просветишь на этот счет, а сейчас, раз уж ты можешь одновременно работать и руками, и головой, подумай: кого мы с Галиной Сергеевной упустили из возможных кандидаток?

— А вы еще так никого и не выбрали? — ахнула Лера.

— Представь себе, нет, — ехидно подтвердила я. — И если ты знаешь, кого предложить, то будет тебе от нас самая огромная благодарность.

— Попробую, — пожала плечами наша помощница и задумалась.

— Кстати, Феденька, — обратилась Галина Сергеевна к парню, — ты тоже можешь подумать на эту тему.

— А на какую? — переспросил Федя. — Честно говоря, я пока не понял, о чем идет речь.

Я не верила своим ушам: и это лучший после Павлика оператор? Да, прямо-таки подарочный вариант. Если Пашка был просто лентяем, то этот еще и тормоз. Не понимаю, как можно не понять, что речь идет о героине восьмомартовской передачи?

Пока я мысленно возмущалась, Галина Сергеевна принялась терпеливо втолковывать Феде, что от него требуется, а Лера с задумчивым лицом колдовала над заварочным чайником.

— Все готово, — объявила она через несколько минут, раздавая нам чашки.

— Спасибо, — поблагодарила я ее и стала помешивать в своей чашке ложечкой, чтобы напиток побыстрее остыл, потом сделала маленький осторожный глоток и скривилась: — Валерия, ты чего сюда намешала?

— Имбирь и фенхель, — ответила она, удивленная моим возмущением.

— Слушай, это же гадость неимоверная! — сморщилась я. — Как это вообще можно пить?

— Это вам так с непривычки кажется, — улыбнулся Федя, который пил этот, с позволения сказать, чай с явным удовольствием. — Вкус довольно необычный, но в нем нет ничего неприятного, зато такой состав очень полезен: хорошо тонизирует и защищает от простуды. Вы допейте до конца и почувствуете, как у вас прибавляется бодрости.

Лера сияла, найдя в Феде единомышленника, Галина Сергеевна переводила недоверчивый взгляд с вдохновившегося парня на мою кислую физиономию, потом осторожно попробовала чай, прикрыла глаза, как бы свыкаясь с новыми ощущениями, и объявила:

— Знаешь, Ирина, а мне нравится.

Я с сомнением покосилась на свою чашку. Ладно, если большинство говорит, что это хорошо, значит, нужно попробовать еще, авось на этот раз будет не так противно. Н-да… ну ладно, решим, что это лекарство, не будем обижать людей…

— Так что, коллеги, вам в голову пришли интересные идеи? — поинтересовалась я, стоически одолев полчашки напитка. — Или как?

Наша помощница принялась называть фамилии женщин, но мы с Галиной Сергеевной каждый раз отрицательно качали головами, так как успели уже этих дам отсеять. Когда Лера попыталась протестовать, мы аргументировали свой отказ. Федя молча слушал, но свои идеи выдвигать не спешил. Через полчаса Валерия выдохлась.

— Все, — сказала она недовольно, — вам не угодишь.

— Мы сами себе угодить не можем, — умиротворяюще произнесла я. — Не обижайся.

— Да я и не обижаюсь, — отмахнулась помощница, — просто не представляю, что нам теперь делать. В народ, что ли, идти?

— Послушайте, — обратился ко всем Федя, — кажется, я знаю, что вам нужно…

— И что же?