лучше в графини; в крайнем случае – в маркизы?

...Милисента переступила порог императорских апартаментов флагмана. Тут она уже была – раза три за всю жизнь.

Адъютант аккуратно закрыла за ней двустворчатую дверь, оставшись снаружи.

Они остались вдвоем. Императрица и наследница. Мать и дочь. Владычица великой державы и беглянка из ее пределов.

Если верить романам и фильмам, в таких случаях им полагалось кинуться друг другу в объятия, со слезами начать просить друг у друга прощения...

Но они просто молча стояли друг против друга, и молчали.

«Я согласна на все, но пусть не трогают Александра!» – хотела сказать она, но промолчала.

Заговорила ее мать. И вовсе не о том, о чем думала принцесса.

– Ты знаешь, девочка моя, я хочу сказать... Тот указ – это была ошибка – я не то хотела сделать... Понимаешь...

Тут же Антонина, ощутив острую боль в душе, запнулась. Как объяснить единственной дочери (и в самом деле – как?) что бумага, из-за которой та решилась на отчаянный побег, была написана ее родной матерью в состоянии приятной рассеянности в мыслях о свеженьком мужике?

– Ты и в самом деле так его любишь? – спросила она минуту спустя.

– Я люблю его мама, – твердо сказала Милисента. Люблю, и мне больше не нужно ничего.

– Ну не нужен тебе гарем – не заводи, живите вдвоем – вот, у Антонины Великой тоже был один муж... – в явной растерянности невпопад произнесла императрица, и вновь запнулась. Хотела сказать еще что-то, но слова так и не слетели с ее губ.

Они долго смотрели друг другу в глаза – молча, но вместе с тем говоря без слов так много... Каждая чувствовала, как рвется что-то в душе. Каждая понимала – по-другому быть уже, скорее всего, не может... В этот момент сердце Антонины мучительно сжалось, в преддверии неизбежной скорой разлуки. Она вдруг словно впервые осознала – как, в сущности, мало уделяла внимание своей единственной дочери, как редко находилось у нее доброе слово и время, чтобы разобраться в том, чем она живет и чего хочет...

Воистину – месть судьбы... Или – просто так было суждено? Где-то в глубине сознания промелькнуло «Задержать... Посадить под арест... обоих...»

– Ты все твердо решила, дочка? – печально спросила Антонина.

– Да, мама, – так же твердо ответила принцесса.

– Ну, хорошо, – про себя ей бы полагалось подивиться бесчувственности и эгоизму дочери – или своей бесчувственности. Но она и этого не сделала.

– Ирина – пусть к шестому шлюзу подгонят мою походную яхту... – сообщила она кому-то, тронув клавишу селектора.

...Они обе проявились в дверях одновременно, заставив Александра совершенно автоматически вскочить, вытянувшись по стойке смирно.

Невысокая женщина средних лет с короткой стрижкой и в неуместном на боевом корабле штатском костюме менеджера средней руки, и стройная, ладная девушка в обычном милитарном комбинезоне – в таких сейчас, кое-где, ходит чуть не половина населения.

Господи-Вседержитель и все духи космоса! Как можно сомневаться что это мать и дочь! Как он мог не понять – он, так тщательно изучивший все, включая лидеров местных государств – на кого похожа выловленная им в космосе особа?

И это с его памятью на лица! Идиот!

Вот, значит, кто такая Милисента... Вот, значит, кого он полюбил.

Вот кого он будет любить, наверное, всю жизнь.

В памяти возник тот миг, когда он впервые увидел ее. Тогда он на руках нес ее в медотсек «Пассата», не зная, что несет на руках свою судьбу – пусть и обретенную, как теперь оказалось совсем ненадолго. Может быть, они были созданы друг для друга, но случай все решил иначе.

Если бы не эта встреча с эскадрой... Впрочем, как видно, и в самом деле так было суждено.

Кот снова уйдет ловить опасных серых крыс по глухим космическим углам, а принцесса останется тут, потому что такова ее судьба. И со временем, эти несколько дней потускнеют в ее памяти, становясь как бы сном, сном из тех, что часто снятся в юности, и хотя и не забываются до старости, но все равно остаются снами.

А он будет помнить ее всегда...

А потом Милисента вдруг поцеловала мать и, резко повернувшись, подошла к нему.

Ее глаза смотрели в его глаза – неотрывно и горячо. Он словно глядел в два живых темно-синих озера.

И он вдруг понял – нет, на этот раз он ошибся, и написанное в сказках и сентиментальных романах тоже иногда может сбыться.

– Ты не пожалеешь? – только спросил он.

Она молча улыбнулась, покачав головой. И от ее улыбки вдруг сжалось сердце у так много повидавшего и совсем не сентиментального капитана Космопола.

А потом она взяла его обеими руками за запястья, и повела за собой, к двери.

Ирина невольно улыбнулась про себя – именно так – мягко но настойчиво и непреклонно, уводили амазонки своих мужей со званных вечеров, когда те слишком увлекались флиртом с чужими женами.

И еще – так в принятом в империи свадебном обряде невеста вела жениха к алтарю.

...А почему ты не сказала мне с самого начала, кто ты такая? – спросил вдруг Александр, когда они устроились в кабине яхты – увеличенной раз в пять копии стоящей сейчас в трюме «Пассата» «Бабочки». – Неужели ты думала, любимая, что я тут же брошу все дела, и помчусь возвращать тебя матери, чтобы получить награду?

– Нет, мой хороший, – ответила Милисента. – Я хотела тебе сказать уже тогда – в первую же ночь... Но подумала... подумала, что ты не поверишь мне, и решишь, что я врунья или сумасшедшая.

Вместо ответа Александр молча прижал ее к себе.

...Проводив взглядом стремительно удаляющуюся яхту на обзорном экране, императрица вдруг расплакалась. Ирэна дернулась было к ней, но тут же замерла, и так и стояла в нескольких шагах от своей повелительницы, на щеках которой слезы оставляли блестящие дорожки. Где-то на дне сознания у Ирэны промелькнуло, что скажи ей еще сутки назад, что Антонина может плакать – не поверила бы ни за что!

Прошло несколько минут, и рыдания смолкли как-то сразу и вдруг.

Секунда-другая – и перед ней уже была прежняя (ну, почти прежняя) владычица Амазонии.

– Значит так. Надеюсь, Ира, объяснять вам, что это все должно остаться в тайне, не нужно. Это раз.

Второе – позаботьтесь, чтобы яхту... моей дочери сопроводили до пункта назначения – конфиденциально, разумеется. Просто – на всякий случай.

– И, пожалуйста, передайте Норе, чтобы к моему возвращению она подобрала лучшего мужчину моего гарема. С интеллектом не ниже сотни на протяжении хотя бы трех поколений родословной, – сухо произнесла Антонина XIII, вытирая слезы.

– Простите, государыня, уместно ли сейчас... – начала было герцогиня.

– Именно сейчас это уместно больше всего, – отрезала императрица. – Как вы знаете, – кивнула она в сторону дверей шлюза, – отныне у Амазонии нет больше наследницы престола по прямой. И кому как не мне позаботиться о том, чтобы это положение как можно быстрее было исправлено?! Действуйте!

И покинула палубу.

Ирина Снежнецкая оглянулась на экран радара, где еще светилась точка яхты, уносящей бывшую принцессу и ее избранника. Вот она стала еле заметной и, наконец, погасла.

«Ну надо же, – вдруг огорченно пробормотала герцогиня про себя, – что за невезение!

В кое веки на трон могла сесть нормальная баба – и на тебе!»

Война между Амазонией и Темной Лигой продлилась еще шесть месяцев с небольшим, и закончилась полным разгромом сатанистов, и присоединением их планет к империи женщин. Против опасений, это присоединение прошло почти без проблем – одни были безумно рады, что власть Церкви