скафандры с гравипоясом, непрерывно снуя, подтаскивали они к висящим в космосе машинам контейнеры с боезапасом, тянули энергокабели и топливные шланги, от наскоро вваренных в трубопроводы с энерганом патрубков. С разбитых, неспособных уже взлететь машин снимали уцелевшие блоки, и тут же заменяли ими поврежденные на еще боеготовых «Пустельгах» и «Сойках».

Эфир звенел от хриплых команд диспетчеров.

– В шестнадцатый сегмент – два 2340Е и девятнадцать 439Б! Быстрее, быстрее, мокрощелки!

– Эй, Кристина, твои клуши совсем закопались – на алтарь к Сатане что ли охота?!

– На пятый внешний балкон – срочно бригаду резчиков и врача – «Пустельгу» невозможно вскрыть!

– В двенадцатом сегменте утечка энергана – перекрыть магистраль!

– Есть перекрыть, включаю резервную!

– Переключить ввод ГШ-126 в сборке А-88 на второй секционник!

– Аварийную партию на седьмую палубу, быстро!

И вот в эту какофонию ворвался визг сирен, и скороговорка оперативного дежурного, о приближении с тылу отряда примерно в полсотни легких кораблей противника.

Навстречу им рванулись дежурные звенья прикрытия, но стоило им удалиться, как новая угроза – на этот раз – с фланга, нависла над почти беспомощными кораблями. На этот раз около ста тахионных катеров стремительно неслись к ним. Эфир наполнила перекличка боевых постов.

– Новая группа целей!

– Захват произведен!

– ЗОК перенацелен![13]

Расчеты зенитных батарей замерли в напряженном ожидании.

Но все равно пропустили момент атаки – на войне не может везти постоянно, да и едва ли не половина сенсоров следящих станций вышла из строя от близких взрывов.

Словно стая коршунов пронеслись катера Лиги над «Артемидой» осыпая сгрудившиеся на якорях истребители очередями из электромагнитных картечниц. Даже броня линкора не всегда выдерживала удар летящего с бешеной скоростью металлокерамического шарика – что уж говорить о хрупких «Пустельгах», где все было принесено в жертву скорости и маневру? В течение нескольких минут соединения понесли потерь больше, чем за предыдущие часы. А с фронта подходили новые силы врага.

...Все три передовых дивизии Лиги были разгромлены абордажной атакой. Но это была лишь малая часть сил, которые привел сюда Нифльгейм.

К сожалению, флотом вторжения руководили хотя и тупицы, но не дураки, и они не попались в ловушку второй раз, и не стали вновь очертя голову бросать тяжелые корабли в битву.

Быстро, повинуясь команде, дредноуты и крейсера дружно оттянулись назад, а в атаку вышли легкие силы – около тысячи дестроеров высшего класса – «Сюрикенов» и «Шершней», торопливо переброшенных с флангов.

Именно им, по замыслу командиров Лиги, предстояло сломить врага, раз уж тупая мощь линейных кораблей спасовала.

В прикрытие им были даны истребители со всех находившихся в передовых линиях авианосцев. Бросить в бой суда покрупнее сатанисты поопасались.

В пространстве было множество истребителей врага, в старт-контейнерах амазонийских истребителей еще оставались ракеты «космос-космос», а непревзойденные электромагнитные пушки, изготовленные по кремлевским лицензиям, вполне могли сами по себе решить дело в пользу женщин.

Даже средний пилот на быстрой и маневренной «пустельге» способен легко уклониться от самой умной ракеты – даже с термоядерной боеголовкой, и расстрелять ее импульсными очередями. А потом – выпустить свою с предельно малой дистанции.

Другое дело – ближний бой скоростных машин, когда в ход пойдут УРСы с тривиальными гравитационными и инфракрасными головками, или снаряды с лазерным наведением. От них так просто не уйдешь, да и в скорости и маневре противники друг другу не уступят.

Капитан первого ранга ВКФ ТЛ Эдуард Мерикур, командир авиакрыла авианосца «Фауст», вел своих парней в атаку, имея в ближайшем тылу почти десять дюжин дестроеров, и в его задачу входило обеспечить их неприкосновенность до выхода на дистанцию огня их бортовых артсистем.

Мерикур служил Лиге с юности, и не видел ничего слишком дурного, чтобы напасть на государство женщин.

Он не был фанатиком Черной веры, хотя и по привычке изредка молился милостивому Дьяволу. Война – нормальное состояние человека – ведь люди воевали если не всегда, то почти всегда. В конце концов, он же не виноват, что именно Амазония оказалась их самым ближайшим соседом!

Между тем, они приближались к цели.

...На экран боевой консоли передавалась картинка с микрозонда, летящего где-то впереди.

И то, что на ней было, старому служаке не очень нравилось.

В пустоте космического вакуума ярко освещенный габаритными прожекторами, двигался амазонийский авианосец. Эдуард Мерикур слегка удивился – корабль не был похож на классические авиаматки.

Плоский и широкий, он не имел флайдека, зато в наличии имелась масса больших люков на брюхе и верхней палубе.

И из этих люков и аппарелей как семечки из прохудившегося мешка в большом количестве вываливались истребители.

– Черт возьми!! – выругался, забывшись, Эдуард, – что-то про такую систему я не слышал! Да в него же влезет раза в два больше машин, чем в наш!

Шли секунды, а истребители, между тем, все продолжали вылетать из брюха «Ориноко» – именно так назывался флагман соединения.

– Кажется, эта штука будет посильнее нашего «Фауста»! – озабоченно пробормотал каперанг. Его вера в конечную победу начала ощутимо колебаться.

...Звено капитан-лейтенанта Эльги Клементьевой, только позавчера прибывшей на корабль из отпуска, вылетело первым.

Дожидаясь, когда стартуют остальные, она облетела дважды вокруг «Ориноко». Атака катеров на авианосец не прошла бесследно. Заметная часть стартовых аппарелей была разбита и заклинена, целая куча шлюзов вышла из строя.

С горечью взирала она на разбитые перекошенные ворота, и разбитые зенитные блистеры.

Но хватит лирики – следовало поторопиться. Ведь действенной защиты от атаки массы дестроеров и истребителей так и не было изобретено. Только встречный бой мог спасти их теперь.

Тем более, если это «шершни». Ведь самыми страшными малыми боевыми судами, выдуманными людьми, были именно «шершни». Не «тарантулы» с их не уступающей крейсеру броней и мощной установкой, питающей батарею рентгеновских лазеров.

Не «скорпионы» с их тремя торпедами и реверсивным двигателем, способные зависать на месте, и идти задним ходом без разворотов.

Не киевские «стрижи» с их бешеной скоростью, и не нипоннские «сюрикены» с шестиствольными соленоидными пушками.

А именно «шершни».

Пусть на них была слабоватая пластикитовая броня, которую требовалось менять после каждого боя, и всего одна импульсная огневая точка при полном отсутствии ракет.

Но зато каждый из них в своем округлом, яйцевидном корпусе накопитель – фактически, большую гравитационную бомбу, разве что с разрядником, выведенным прямо в хобот орудия. Да у этой схемы была масса недостатков – устройства этого типа не могли долго держать заряд – часа два три максимум, да и хватало их на один – самое большее на два выстрела. Да, орудие было маленьким и слабым.

Но велика ли важность, если «шершень» мог подойти на минимальную дистанцию, а от выстрела гравипушек в упор не спасало ничто. Ни силовое поле, великолепно задерживавшее и электромагнитные импульсы, и радиацию, ни даже гравитационные компенсаторы. Да, они способны погасить даже и более мощную силу тяжести, но при условии, что они спарены с контроллером двигателя маневрирования, и есть возможность заранее подстроиться под колебания.