но счет пришлют мясная, бакалея,и отлетит подошва башмака:как не проклясть судьбину бедняка.Когда заглянет в гости тот, кто дорог,а в доме — только горсть вчерашних корок,и нет ни колбасы, ни коньяка —как не проклясть судьбину бедняка!Когда хворает друг, и нет, пожалуй,надежды на здоровье самой малой,а на гостинец — нет ни медяка:как не проклясть судьбину бедняка.Лежать в гриппу — куда уж неприятней,к тому же нечем заплатить печатне,и все же пишешь, за строкой строка:как не проклясть судьбину бедняка!
Дом бродяги
Я на пустой крестьянский дворзабрел под сенокос, —светился дырами забор,благоухал навоз,еще — сарай темнел в углуоткрытый, и теклау абрикоса по стволупрозрачная смола.Лениво отгоняя мух,меня облаял пес,и жимолости сладкий духмог довести до слез, —и я, собрав остатки сил,как бы платя за кров,к колодцу за водой сходили напоил коров.Из крынки сделал я глоток,прилег в тени потом,и пес дворовый тоже леги завилял хвостом, —так охраняли мы вдвоемтот мир, что был в дому —и до сих пор в пути моемя вновь иду к нему.
Заброшенная каменоломня
Сосны громоздятся в чаще темнойнад заброшенной каменоломней.Выемки и трещины видныу подножья каменной стены.Там, на дне карьера, и снаружи —запустенье и гнилые лужи.Буйные хвощи растут вокруг.Зеленью ощерился латук.Да еще — на склон карьера дикийпротянулись плети ежевики.Каменную рану до сих пормедленно залечивает бор.
Только горечь вижу в мире
Только горечь вижу в мире,только сирых — мед людьми.Не бряцай, поэт, на лире,но гармонику возьми.Пуст карман, осипла глотка,
