Все написанное Михаилом Константиновичем проникнуто пафосом критики социального фетишизма, в условиях которого возникает убеждение, будто бы человек обязан различным институтам, знаковым системам и структурам всем, а сами они могут обойтись без человека, обладают способностью к саморазвитию. Такое убеждение порождает социальную пассивность, упование на 'колесо истории', притупляет чувство личной ответственности за все, что делается здесь и теперь.

Отдавая должное необходимости социального кодирования человеческой деятельности, вечности социума в сравнении со смертным индивидом, М.К.Петров неизменно подчеркивает монополию человека на творчество. Это исключает апелляцию к внечеловеческим сущностным силам и предполагает свободу от любых форм фетишизма. Наличная социальная структура хотя и является необходимым моментом, который обеспечивает преемственность развития, но одновременно она и объект преобразований со стороны индивидов. Социальная объективная реальность в отличие от природной является альтернативной. Это означает, что близкие по смыслу задачи могут решаться различными способами, но выбор целей и средств всегда остается за индивидами, а не за социальной структурой. Исторический процесс не может быть связан в целое по принципу непрерывной лестницы, на ступеньках которой располагаются наличные социальные структуры, или по принципу дороги, по которой пылят социумы, распределяясь в последовательности передовых и отставших. Люди, а не социальные структуры определяют пути и цели исторического движения. Взятая сама по себе, ни одна социальная структура не содержит имманентного вектора или цели, которые независимым от людей способом заставили бы ее перейти в другой тип структуры.

М.К.Петров различает в рамках социума поведение (социум сотворенный) и общение (социум творящий). Именно сфера общения оказывается ответственной за движение и обновление репродуктивной основы жизни общества. Творческое начало не только связывается с индивидом, но включено в систему определенных культурных и социальных связей, что представлено прежде всего типом хранения и обновления социально необходимых знаний и умений. Выделяются три исторических типа кодирования и обновления: индивидуально-именной (первобытное общество), профессионально-именной (общества земледельческого типа), универсально-понятийный. Последний тип анализируется при исследовании становления европейской цивилизации.

При анализе знания, полагает М.К. Петров, следует различать содержание (этой стороной дела занимается наука) и способы его кодирования (это предмет философского исследования). Философия охватывает научное творчество, искусство, все механизмы обновления и трансляции - обучения, образования, ориентирование человека в жизни; она есть средство теоретического обоснования критического отношения к наличному состоянию.

При жизни М.К.Петрова часто упрекали (и не только упрекали, но и делали оргвыводы) за то, что он отступает от марксизма, что он не марксист. В наши же дни иногда можно услышать от людей, еще недавно гордившихся принадлежностью к марксистской ортодоксии, что взгляды М.К. Петрова устарели, они не актуальны, так как он-де слишком марксист, мыслит по-марксистски. Не останавливаясь на вопросе о том, в чем состоит действительное содержание марксизма, что в этом содержании устарело, отметим следующее. М.К. Петрова сближало с Марксом принятие тезисов о людях - творцах истории, об истории - процессе саморазвития людей. В отличие же от Маркса М.К. Петров определяющим, если не для всех, то для многих сторон жизни общества, считает не сам способ материального производства, а способ его наследования новыми поколениями, способ его обновления силами живущих людей. Акцентирование внимания на этой стороне жизни человеческих сообществ заставило М.К.Петрова детально анализировать природные особенности человека (его биологическую и генетическую недостаточность), учитывать влияние географической среды на смену типов наследования (особенности бассейна Эгейского моря - места зарождения европейской цивилизации). Те тезисы, которые М.К.Петров разделял с К. Марксом, обязательны для всех мыслителей, пытающихся понять историю без допущения вмешательства в ход развития человечества сверхъестественных сил, отвергающих предзаданность этого развития. Они выражают суть материалистического понимания истории, в создании которого видел свою основную заслугу К. Маркс. Но как показала последующая история мысли, возможны разные варианты такого понимания. Одним из таких вариантов и являются взгляды М.К. Петрова.

Знания самого Михаила Константиновича, его эрудиция никогда не пребывали в состоянии покоя, в единожды достигнутом объеме. Они постоянно возрастали и обновлялись, через его кабинет шел непрерывный поток литературы на английском и немецком языках. Получение и отправка книжных бандеролей были обыденной деталью чуть ли не каждого дня. Не потому ли в последние годы жизни ему так полюбился термин 'человекоразмерность'? И не является ли собственная жизнь в мире культуры и все возрастающего потока информации малым, но надежным тренажером для опробирования принципов такой системы образования, где в среднем ее звене выпускник является полиглотом? М.К.Петров детально разработал такую концепцию образования, которая уже сейчас стучится в дверь, но на проведение которой потребуется не менее 30-40 лет. Лидерами в науке и культуре в целом окажутся те страны, замечает М.К. Петров, правительства которых начнут эту реформу раньше.

Активность, а подчас и дерзость мысли М.К. Петрова сочетались с терпимостью, скромностью и величайшим трудолюбием.

Это была цельная натура с трудной судьбой. В условиях почти всеобщего двоемыслия, страха, безгласия, безответственного и часто безотчетного желания сохранить существующее положение вещей у людей, подобных М.К.Петрову, другой судьбы и быть не могло. Большие и малые идеологические погромы сопровождали его лично всю жизнь, а для многих 'братьев' по цеху были к тому же средством демонстрации своей беззаветной верности идеологическим устоям, которые прокламировали власть имущие.

Михаил Константинович Петров родился в Благовещенске, в семье учителей. В 1940 году