вы потеряли еще один балл.

Это было так несправедливо! Гарри открыл рот, намереваясь отстаивать свои права, но Рон пнул его под прикрытием котла.

— Не спорь с ним, — прошептал он, — говорят, Злей бывает просто ужасен.

Когда через час они карабкались из подземелья вверх по ступенькам, Гарри был страшно подавлен и все время лихорадочно обдумывал случившееся. Из-за него в первую же неделю «Гриффиндор» потерял два балла — за что Злей так сильно его ненавидит?

— Не расстраивайся, — утешал его Рон. — Фреда и Джорджа Злей тоже всегда наказывает и вычитает баллы. А можно, я пойду с тобой к Огриду?

Без пяти три они вышли из замка и отправились через двор на опушку Запретного леса, где стоял домик Огрида. Над входной дверью висели арбалет и две галоши.

Гарри постучал. Изнутри донеслось отчаянное царапанье и гулкий вой. Потом раздался голос Огрида, приговаривавший: «назад, Клык, назад».

В чуть приоткрывшемся дверном проеме появилось большое волосатое лицо Огрида.

— Погодите, — сказал он. — Назад, Клык.

Он впустил ребят, с огромными усилиями удерживая за ошейник здоровенного черного немецкого дога.

В избушке была всего одна комната. С потолка свисали окорока и фазаны, на открытом огне кипел медный чайник, а в углу стояла массивная кровать, покрытая лоскутным одеялом.

— Будьте как дома, — пригласил Огрид, отпуская Клыка. Пес тут же набросился на Рона и стал облизывать ему уши. Как и сам Огрид, Клык был вовсе не таким свирепым, каким казался.

— Это Рон, — сказал Гарри Огриду, который наливал кипяток в большой заварочный чайник и выкладывал на тарелку каменно-черствые булочки.

— Очередной Уэсли, так? — спросил Огрид, глянув на веснушки Рона. — Полжизни убил, гоняя твоих братишек из лесу.

Каменные булочки при ближайшем рассмотрении оказались бесформенными плюшками с изюмом, о которые можно было сломать зубы, но Гарри с Роном притворились, будто они в восторге от угощения и рассказали Огриду о своих первых впечатлениях. Клык положил голову Гарри на колени и обслюнявил ему мантию.

Рон с Гарри с восторгом услышали, что Огрид обозвал Филча «старым дураком».

— А эта его кошка, миссис Норрис, вот бы Клыка с ней познакомить. Знаете, что, когда я захожу в школу, она повсюду за мной таскается? Не отделаешься — это Филч ей так велит.

Гарри рассказал Огриду о том, что случилось на уроке у Злея. Огрид, так же как и Рон, сказал, что Гарри не должен беспокоиться, ведь Злею практически никто из учеников не нравится.

— Но меня он прямо-таки ненавидит!

— Ерунда, — не поверил Огрид. — С какой стати?

И все же Гарри показалось, что Огрид при этих словах отвел глаза.

— А что поделывает твой братец Чарли? — спросил Огрид у Рона. — Хороший парень — животных любит.

Интересно, он нарочно сменил тему, подумал Гарри. Пока Рон рассказывал Огриду, как Чарли работает с драконами, Гарри взял со стола кусок газетной бумаги. Это оказалась вырезка из «Прорицательской газеты»:

Гарри вспомнил: в поезде Рон уже говорил, что кто-то пытался ограбить «Гринготтс», но не сказал, когда именно это случилось.

— Огрид! — воскликнул Гарри. — Этот взлом в «Гринготтсе» случился в мой день рождения! Может быть, это происходило как раз тогда, когда мы там были!

На этот раз не оставалось сомнений — Огрид спрятал глаза. Он чертыхнулся и предложил Гарри еще булочку. Гарри перечитал статью. В ячейке, которая была освобождена в установленном порядке немногим ранее в тот же день. Огрид освободил ячейку номер семьсот тринадцать, если, конечно, это можно назвать «освобождением», то, что он забрал оттуда маленький мятый пакетик. Было ли это то самое, за чем охотились воры?

Когда Гарри с Роном шли обратно в замок на ужин, с карманами, отвисшими под тяжестью каменных плюшек, от которых они не решились отказаться, Гарри подумал, что пока еще ни один урок не вызывал у него столько разных мыслей, как это чаепитие с Огридом. Значит, Огрид забрал пакетик как раз вовремя? Где же теперь этот пакетик? И знает ли Огрид что-то такое про Злея, о чем не хочет говорить?

Раньше Гарри ни за что бы не поверил, если бы ему сказали, что он встретит мальчика, которого будет ненавидеть больше, чем ненавидел Дудли — но это было до встречи с Драко Малфоем. К счастью, со слизеринцами первоклассники «Гриффиндора» встречались только на зельеделии, так что им не так уж часто приходилось видеть Малфоя. По крайней мере, так было до тех пор, пока в общей гостиной «Гриффиндора» не повесили объявление, прочитав которое, все дружно застонали. Летные занятия начинались в четверг — и «Гриффиндор» должен был учиться вместе со «Слизерином».

— Нормально, — с мрачной иронией произнес Гарри, — именно этого мне и не хватало. Выставиться перед Малфоем придурком на метле.

А он так ждал, так хотел начать учиться летать!

— Почему обязательно придурком, — успокоительно сказал Рон. — Конечно, Малфой вечно хвастается, как он замечательно играет в квидиш, но я готов поспорить, что это все трепотня.

Малфой и правда все время говорил о полетах. Он громко сетовал по поводу того, что первоклассников не принимают в команды по квидишу и рассказывал длинные, красочные истории, всегда кончавшиеся одинаково, тем, как он чуть было не сбил вертолет с муглами. Впрочем, Малфой был в этом не одинок: судя по рассказам Симуса Финнигана, последний провел детство в воздухе, летая на метле над деревней. Даже Рон был всегда готов поведать любому, кто соглашался слушать, о том случае, когда он, на старой метле Чарли, чудом избежал столкновения с дельтапланом. Все дети из колдовских семей постоянно разговаривали о квидише. Рон даже чуть не подрался с Дином Томасом, который жил с ними в одной комнате, из-за футбола. Рон был не в состоянии понять, что это за игра такая, с одним мячом, где даже нельзя летать. Гарри застал Рона за тем, что тот тыкал пальцем в висящий над постелью Дина плакат с изображением вестхэмской футбольной команды и пытался заставить игроков двигаться.

Невилль еще ни разу не летал, бабушка его и близко не подпускала к метлам. Про себя, Гарри считал, что у нее были для этого все основания, Невилль умудрялся попадать в истории, даже стоя обеими ногами на земле.

Гермиона Грэнжер волновалась из-за полетов не меньше Невилля, потому что летать нельзя научиться по книгам — не то чтобы она не пробовала. В четверг за завтраком она чуть было всех не уморила различными летными советами, почерпнутыми ею из библиотечной книги «Квидиш сквозь века». Невилль впитывал каждое слово, в отчаянии надеясь, что впоследствии это поможет ему удержаться на метле, но зато все остальные вздохнули с облегчением, когда лекция Гермионы оказалась прервана прибытием почты.

После записки от Огрида письма для Гарри больше не приходили, и Малфой, разумеется, быстро это заметил. Принадлежавший Малфою орлиный филин ежедневно приносил коробки с конфетами, которые Драко жадно вскрывал за слизеринским столом.

Амбарная сова принесла Невиллю посылку от бабушки. Он радостно вскрыл ее и достал довольно большой стеклянный шар, наполненный, по виду, белым дымом.

— Это Вспомнивсёль! — обрадованно объявил Невилль. — Бабушка знает, что я вечно все забываю — а эта штука напоминает, если ты что-то забыл сделать. Смотрите — если взять его в руки покрепче, а он покраснеет… Ой! — Его лицо омрачилось, потому что Вспомнивсёль сразу же побагровел, — Если ты что-то забыл…

Пока Невилль старался вспомнить, что же он забыл, Драко Малфой, проходивший мимо стола «Гриффиндора», выхватил Вспомнивсёль у него из рук.

Гарри с Роном вскочили. В глубине души они давно искали повода подраться с Малфоем. К сожалению, профессор МакГонаголл, обладавшая сверхъестественной способностью предчувствовать потасовки, в мгновение ока оказалась рядом.

— В чем дело?

— Малфой взял мой Вспомнивсёль, профессор.

Ругнувшись в сторону, Малфой тут же швырнул Вспомнивсёль обратно на стол.

— Хотел посмотреть, — бросил он небрежно и, шаркая, удалился в сопровождении эскорта — Краббе и Гойла.

В три тридцать пополудни Гарри, Рон и остальные гриффиндорцы торопливо бежали вниз по ступенькам главного входа — во двор на первое в жизни летное занятие. Был ясный день, дул легкий ветерок, и трава волнами колыхалась под ногами, когда по пологому склону они спускались на гладкий, ровный газон в дальней части двора, за которым высились темные, зловеще раскачивавшиеся деревья запретного леса.

Слизеринцы уже собрались. На земле были аккуратно разложены двадцать метел. Гарри однажды слышал, как Фред и Джордж Уэсли жаловались, что школьные метлы — просто ужас, то вибрируют, если залетишь слишком высоко, а то, например, забирают влево.

Прибыла учительница, мадам Самогони, невысокая женщина с седыми волосами и ястребиными глазами.

— Ну, и чего же это мы ждем? — рявкнула она. — Встали рядом со своими метлами. Быстро!