Малфой вернулся к Краббе и Гойлу, крайне довольный собой.

Оставалось не так уж много народу.

«Мун»…. «Нотт»…. «Паркинсон»…. потом девочки-близняшки, «Патил» и «Патил»…. потом «Перкс, Салли-Энн»…. а потом, наконец —

— Поттер, Гарри!

Едва только Гарри вышел из строя, по Залу, как язычки пламени, вспыхнули приглушенные возгласы:

— Она сказала, Поттер?

— Тот самый Гарри Поттер?

Последнее, что увидел Гарри перед тем, как шляпа съехала ему на глаза, был полный зал ребят, привстававших, чтобы получше разглядеть его. В следующую секунду он уже рассматривал черную изнанку шляпы. И ждал.

— Хмм, — произнес тихий голос ему в ухо. — Трудно. Крайне трудно. Очень храбрый, это видно. Но и сообразительный. Талант, да, бог ты мой, конечно же — и большое желание проявить себя, вот ведь что интересно… Куда же мне тебя отправить?

Гарри вцепился руками в края табурета и молился: только не в «Слизерин», только не в «Слизерин».

— Только не в «Слизерин», говоришь? — переспросил тихий голос. — Уверен? Ты мог бы стать великим, знаешь, у тебя все для этого есть, и «Слизерин» выведет тебя прямо к славе, в этом нет никаких сомнений — не хочешь? Нет? Что ж, если ты уверен — пойдешь в «Гриффиндор»!

Гарри понял, что последнее слово шляпа выкрикнула на весь зал. Он стащил шляпу и на дрожащих ногах отправился к столу «Гриффиндора». Он испытывал огромное облегчение, что его все-таки выбрали и к тому же не отправили в «Слизерин», и даже не заметил, что ему хлопали и кричали больше, чем всем остальным. Староста Перси встал и энергично потряс ему руку, в то время как близнецы Уэсли надрывались: «Поттер с нами! Поттер с нами!». Гарри сел напротив привидения в жабо, которое он видел раньше. Привидение похлопало его по руке, и у Гарри появилось неприятное ощущение, будто он только что окунул руку в ведро с ледяной водой.

Теперь он мог разглядеть Высокий Стол. С ближнего краю сидел Огрид, который поймал его взгляд и поднял вверх оба больших пальца. Гарри улыбнулся в ответ. В центре Высокого Стола, в большом золотом кресле, сидел Альбус Думбльдор. Гарри сразу же узнал его по карточке, которая ему попалась в поезде, в шоколадушке. Серебряная голова Думбльдора единственная во всем Зале сверкала так же ярко, как привидения. Гарри заметил также профессора Белку, нервного молодого человека из «Дырявого котла». В большом пурпурном тюрбане он выглядел странно и не слишком уместно.

К этому времени осталось всего четверо неотсортированных. «Томас, Дин», мальчик еще выше Рона, присоединился к Гарри за столом «Гриффиндора». «Тюрпин, Лиза» направилась в «Равенкло», и тогда настала очередь Рона. Бедняга давно уже был бледно-зеленого цвета. Гарри под столом перекрестил пальцы, и через секунду шляпа закричала: «Гриффиндор»!

Гарри громко хлопал вместе с остальными, когда Рон свалился на стул рядом с ним.

— Отлично, Рон, великолепно, — помпезно произнес Перси Уэсли, в то время как «Цабини, Блейз» был назначен в «Слизерин». Профессор МакГонаголл скатала свиток и унесла шляпу-сортировщицу.

Гарри посмотрел на стоящее перед ним пустое золотое блюдо. Только сейчас он понял, насколько проголодался. Тыквеченьки, казалось, ушли из его жизни сто лет назад.

Альбус Думбльдор поднялся. Он глядел на учащихся и сиял, широко раскрывая им навстречу руки, так, как будто для него не было в жизни большего удовольствия, чем видеть их всех собравшимися вместе в этом зале.

— Добро пожаловать! — воскликнул он. — Добро пожаловать к началу нового учебного года в «Хогварце»! Прежде чем начать банкет, я бы хотел сказать несколько слов. А слова мои будут такие: Тютя! Рева! Рвакля! Цап! Спасибо!

Думбльдор сел на место. Все радостно закричали и захлопали. Но Гарри не понимал, смеяться ему или нет.

— Он что — слегка того? — неуверенно обратился он к Перси.

— Того? — рассеянно переспросил Перси. — Он гений! Он лучший чародей в мире! Но он, совершенно верно, слегка того. Положить тебе картошки?

Гарри так и ахнул от удивления — оказалось, столы давно ломятся от яств. Ему еще ни разу не доводилось видеть столько вкусных блюд вместе: ростбиф, жареные цыплята, свиные и телячие отбивные, сосиски, бекон, стейк, жареная картошка, вареная картошка, картофель фри, йоркширский пудинг, горошек, морковка, подливка, кетчуп и, по каким-то непонятным соображениям, мятные леденцы.

В общем-то, Дурслеи не морили Гарри голодом, но все же он никогда не ел вволю, столько, сколько ему бы хотелось. Кроме того, Дудли всегда отбирал все, к чему Гарри проявлял интерес, даже если самого Дудли от этого тошнило. Гарри наполнил тарелку до краев, положив всего понемножку (кроме леденцов) и стал есть. Еда была удивительно вкусная.

— Выглядит потрясающе, — грустно сказал призрак в жабо, наблюдая, как Гарри вгрызается в стейк.

— А вам нельзя?…

— Я не ел уже около четырехсот лет, — ответил призрак. — Конечно, мне это не нужно, но, сказать откровенно, без этого скучаешь. Кажется, я не представился? Сэр Николас де Мимси-Порпиньон, к вашим услугам. Резиденция в башне Гриффиндор.

— Я знаю, кто вы! — внезапно выкрикнул Рон. — Мои братья рассказывали о вас, вы — Почти Безголовый Ник!

— Я бы предпочел, чтобы вы называли меня Сэр Николас де Мимси… — холодно начал призрак, но тут вмешался Симус Финниган:

— Почти Безголовый? Как это можно быть почти безголовым?

У Сэра Николаса сделался обескураженный вид, похоже, разговор пошел совсем не так, как он предполагал.

— А вот так! — выпалил он раздраженно. Он схватил себя за левое ухо и дернул. Голова его тут же соскочила с шеи и откинулась на левое плечо так, как будто была прикреплена на петлях. Очевидно, кто-то пытался отрубить сэру Николасу голову, но не довел дело до конца. Дети были обомлели. Довольный произведенным эффектом, Почти Безголовый Ник лихо поставил голову на место, прокашлялся и сказал: «Итак — новые гриффиндорцы! Надеюсь, вы-то поможете нам выиграть кубок? „Гриффиндор“ так давно не выигрывал. Слизеринцы получают кубок уже шесть лет подряд! Кровавый Барон стал совершенно невыносим — у него резиденция в „Слизерине“».

Гарри посмотрел: за столом «Слизерина» сидело ужасное привидение с пустыми глазницами, жутким лицом, в одеждах, запятнанных серебристой кровью. Оно сидело справа от Малфоя, который, как с удовольствием заметил Гарри, вовсе не был в восторге от подобного соседства.

— А из-за чего он весь в крови? — с жадным любопытством спросил Симус.

— Я не спрашивал, — деликатно ответил Почти Безголовый Ник.

Когда все наелись, остатки пищи испарились с тарелок, и посуда вновь засияла чистотой. Спустя мгновение появился десерт — огромное количество мороженого всех сортов, какие только можно себе представить, яблочные пироги, торты с патокой, шоколадные эклеры, пончики с вареньем, трюфели, клубника, желе, рисовый пудинг…

Пока Гарри набивал рот тортом с патокой, разговор зашел о родных.

— А я полукровка, — объявил Симус. — Мой отец мугл. Мама не говорила ему, что она ведьма, пока они не поженились. Вот был ему сюрприз.

Все засмеялись.

— А ты, Невилль? — поинтересовался Рон.

— Меня воспитывала бабушка, она ведьма, — сказал Невилль, — но вообще все в семье думали, что я стопроцентный мугл. Мой двоюродный дедушка Альжи все пытался застать меня врасплох, чтобы заставить колдовать — однажды он даже столкнул меня с мыса Блэкпул, я чуть не утонул — но ему ничего не удавалось, пока мне не исполнилось восемь. Дедушка Альжи пришел в гости, взял меня за ноги и вывесил из окна на втором этаже. А в это время двоюродная бабушка Енид предложила ему меренги, и он случайно отпустил руки. Но я не упал, я прыгнул — через весь сад прямо на дорогу. Они все были так довольны, бабушка плакала, просто не знала, куда деваться от счастья. Видели бы вы их лица, когда я вошел к ним в комнату — понимаете, они думали, что во мне не хватит колдовской силы, чтобы вернуться обратно. Дедушка Альжи был так мной доволен, что купил мне жабу.

С другой стороны от Гарри, Перси Уэсли и Гермиона разговаривали об учебе («Я так надеюсь, что занятия начнутся сразу же, меня больше всего интересуют превращения, знаешь, превращения чего-нибудь во что-то другое, конечно, считается, что это очень трудно…»; «вы начнете с элементарного, спички в иголки и тому подобное…»).

Гарри, согревшийся и сонный, посмотрел на Высокий Стол. Огрид пил из кубка, сильно его запрокинув. Профессор МакГонаголл разговаривала с Альбусом Думбльдором. Профессор Белка, в своем сумасшедшем тюрбане, беседовал с преподавателем, у которого были сальные волосы, крючковатый нос и болезненный цвет лица.

Все случилось внезапно. Преподаватель с крючковатым носом поверх тюрбана профессора Белки глянул Гарри прямо в глаза — и острая, горячая боль пронзила шрам на лбу мальчика.

— Ой! — Гарри прижал ладонь ко лбу.

— Что случилось? — встревожился Перси.

— Н-ничего.

Боль прошла так же быстро, как и появилась. Труднее было избавиться от впечатления, произведенного взглядом учителя — чувствовалось, что Гарри ему сильно не понравился.

— А что это за учитель, который разговаривает с профессором Белкой? — спросил Гарри у Перси.

— А, так ты уже знаешь Белку? Неудивительно, что он так нервничает, это же профессор Злей. Он преподает зельеделие, но всем известно, что на самом деле он метит на место Белки. И он, этот Злей, знает все про Темные Силы.

Гарри некоторое время наблюдал за Злеем, но тот больше ни разу не взглянул в его сторону.

Наконец, десерты тоже испарились, и профессор Думбльдор снова встал. Все замолчали.

— Э-хем — еще несколько слов, теперь, когда мы все наелись и напились. Перед началом семестра хочу напомнить вам некоторые правила.

— Первокласникам следует знать, что лес вокруг замка является запретной зоной для всех учащихся без исключения. Об этом также следует вспомнить некоторым из старших учеников.

Мерцающие глаза Думбльдора сверкнули в сторону близнецов Уэсли.

— Кроме того, м-р Филч, смотритель, просил меня напомнить, что вам запрещается колдовать в коридорах в перерывах между занятиями.

— Набор в команды по квидишу состоится на второй неделе семестра. Желающие играть за свой колледж должны обратиться к мадам Самогони.

— И, наконец, обязан предупредить вас, что в этом году вход в правый коридор на третьем этаже закрыт для всех, кто не хочет умереть страшной и