Вы б видели, что происходило на другой день в доме старой плутовки! Сбежались все больные, которых Сарохон «лечила» одними слабительными, и здорово отколотили её. Да ещё унесли с собой все овечьи и козьи шкуры…

Я целый день слонялся по кишлаку, надеясь поймать Мирабиддинходжу. Дома его не было. Я хотел взять у него велосипед и съездить на разведку к могиле Узункулака. А Мирабиддинходжи всё нет и нет. Решил отправиться пешком. Подумаешь, каких-то два километра. За полчаса дойду.

За околицей меня догнал на мотоцикле папа.

— Ия! — удивился он. — Куда это ты направился, Хашимджан?

— Да так, проветриться хочу.

— Хочешь, поедем со мной? Председатель сельсовета попросил задержаться на денёк, в одном деле помочь.

— Едем, папа!

Я мигом забрался на багажник.

Чудесный у меня папа, скажу я вам. Он и на бульдозере работает, и на тракторе, и машину умеет водить. А мотоцикл свой гонит — больше ста километров выжимает.

Вдали показались высокие тополя, что растут возле базара. Папа свернул налево, ещё немного проехал, и мы остановились. К нам не спеша подошёл высокий худой человек в гимнастёрке. Это был председатель сельсовета Абдушукуров. За ним следовал ещё один человек. Второго я в лицо не знал.

— Не опоздал? — спросил папа, здороваясь с ними за руку.

— Опоздать-то не опоздал, — почесал затылок Абдушукуров, — да понимаешь, какая тут петрушка получается… — Он кинул на меня косой взгляд и спросил: — А это что за фруктик с тобой?

— Не фруктик, а Хашимджан Кузыев, — буркнул я обиженно.

Абдушукуров рассмеялся, подмигнул мне, словно хотел сказать: не сердись, мол, не признал сразу. Но я отошёл в сторону и всё равно слышал весь разговор.

Говорил в основном председатель сельсовета. Папа и незнакомый человек слушали молча, изредка поглядывали на тополя близ гробницы.

— И знаете, что он мне заявил? — рассказывал Абдушукуров. — «Без согласия духовенства, говорит, не имеете права разрушать святое место!» — «Здесь будет строительство пионерского лагеря, — отвечаю ему. — А на месте гробницы Узункулака по плану должен быть построен кинотеатр». — «Нет, — упрямится он, — вы не имеете права обижать верующих, советский закон не допускает разрушения памятников старины!» — «Какой же, говорю, это памятник старины — могила Узункулака? Это же типичный рассадник религиозного дурмана!» — «Хорошо, — согласился вдруг мулла Янгок, — разрушайте гробницу, если только примете моё условие».

Папа и гость из района оживились, придвинулись поближе к Абдушукурову. Тот продолжал:

— И знаете, что он потребовал? У этого мошенника хватило наглости просить о пенсии. «Вы уступаете мне, я — вам, — нагло заявил он, — шестьдесят рублей пенсии меня устроят. На том и покончим полюбовно».

— М-да, сложное положение, — раздумчиво произнёс человек из района.

— А чего тут сложного! — горячо воскликнул папа. — Вы только прикажите, сяду сейчас на бульдозер и вмиг разворошу это осиное гнездо! У меня с ними счёт особый, с этими прохвостами…

— Нельзя, — сказал Абдушукуров, — и дело вовсе не в наглом мулле Янгоке. Мы вынуждены уважать чувства верующих. Правда, их немного, но они искренне верят, что гробница Узункулака и в самом деле святое место.

— Вы правы, — сказал незнакомец, — в этом деле нельзя действовать напролом. Надо изыскать безболезненные пути чтобы и строительство объекта не сорвать, и чувства верующих не оскорбить…

Он надвинул шляпу и направился к штабелям досок, сложенным у дороги. Там стоял крытый брезентом «газик». Папа и Абдушукуров последовали за ним.

«Наверно, не скоро ещё они освободятся», — подумал я бочком-бочком отходя к кустам, в сторону гробницы Узункулака.

Кажется, я уже говорил, что сюда на базар по воскресеньям приезжает много народа. Дехкане[12] окрестных кишлаков торгуют здесь дынями, яблоками, персиками и всякими другими фруктами и овощами. Иные ловкие старухи приносят даже шурпу в кастрюлях и бойко сбывают её.

Я медленно пробирался промеж людей, когда вдруг увидел Арифа. Он сидел, прислонившись к дереву. Перед ним на земле лежал мешочек с куртом[13].

— Кому курт, кому курт! Очень вкусный курт! — выкрикивал он своим писклявым голосом.

Я присел на корточки против Арифа, взял один шарик и положил в рот.

— Очень пересоленный, — сказал я и поморщился, — зачем людей обманываешь?..

— Бить будешь, да? — задрожал Арифчик. — Отомстить хочешь?

— А как же?! — серьёзно ответил я. — Теперь моя очередь показывать фокус.

— Я… я же… — съёжился Ариф. Я засмеялся:

— Ладно уж, на этот раз прощаю. А впредь смотри…

— Правда? — засиял Ариф и обрадованно залопотал: — Знаешь, я решил помочь тебе в этом году. Пусть сам буду получать тройки, но тебя выведу в отличники. Да ты ешь, ешь курт. Я сам его приготовил. Правда, чуток пересолил, но ничего. Штук пятнадцать уже продал.

— С чего это ты вдруг торговлей занялся?

— Кабулов говорит, всякий труд заслуживает уважения, — изрёк Ариф. — А я знаешь как трудился, пока изготовил этот мешочек курта? Деньги мне нужны: надо купить книжный шкаф. Хочу библиотеку создать. Домашнюю.

— Ну-ну, — сказал я и пошёл дальше.

— Кому курт, кому курт! — зазвенел опять голосочек Арифа.

Но тут же его покрыл другой, дикий, испуганный крик:

— Берегись, змея!

— Дракон!

— Конец света!

Толпа на миг замерла, и я увидел огромную, метров в пять длиной, чёрную извивающуюся змею. Она медленно выползала из-за куполообразного строения гробницы святого Узункулака.

Поднялась паника. Люди бежали, кричали, плакали, падали. По земле рассыпались в беспорядке яблоки, дыни.

Казалось, змея несётся прямо на меня.

— Наверху небо, внизу земля, исполни моё желание, шапочка моя! Сделай меня невидимым! — едва успел я шепнуть.

Почуяв себя в безопасности, спокойнее огляделся по сторонам и заметил в руке увесистую палку, невесть откуда появившуюся. Наверное, шапочка позаботилась. Ну, а смелости мне занимать не приходится!

Через миг я уже был рядом со змеёй, стремительно сползавшей с каменной лестницы гробницы. Подняв палку двумя руками, я с силой ударил змею — метил в голову, но попал по спине.

Разъярённая змея подпрыгнула высоко вверх и кинулась ко мне. Что было делать — я побежал. Змея — за мной. Ещё чуть-чуть — и догонит. Мне бы, наверное, не спастись, но тут случилось неожиданное. Из-за гробницы выскочило что-то клетчатое и кинулось к змее. Она остановилась, но я уже не мог сдержаться.

Мне в самом деле показалось, что эта змея (или дракон, чёрт его возьми) и это клетчатое чудовище — одного поля ягодки и заодно занимаются они тёмным делом. Я размахнулся и со всей силой трахнул клетчатое чудище по голове. Оно рухнуло наземь как подкошенное. Тогда я атаковал и