старалась удержать его. Мне показалось, он потерял сознание. Удерживая весь вес Дау, я думала, что мой позвоночник у поясницы переломится. Я закричала, что есть мочи, из вагона выскочил вожатый, молодой сильный чех, он подхватил на лету падающего Дау, а я рухнула без сознания. Очнулась в трамвае. Кто-то меня поддерживал. Дау сидел рядом, сосредоточенный и очень бледный. Я не знаю, сколько мы ехали.

— Дау, спроси по-немецки, когда нам выйти у водолечебницы. Ответили, что этот номер трамвая к водолечебнице не ходит. Сейчас последняя остановка, трамвайный парк, ждите следующего вагона. Водитель помог нам выйти, усадил на скамейку. Видя моё состояние, Дау даже не пытался заговорить об уборной, я вся отекла от слез, все ещё истерически всхлипывая, сидела возле Дау на скамейке. Трамвай ушёл, окраина была безлюдна. Закрыла отяжелевшие веки и подставила лицо яркому солнцу, слезы текли уже беззвучно. Вдруг слышу голос. Говорили по-немецки:

— Вы — физик Лев Давидович Ландау, лауреат Нобелевской премии? — Да.

Открыла глаза: высокий мужчина стоит у нашей скамейки.

— Что с вами случилось, почему вы здесь оказались, кто ваша спутница, почему она плачет?

— Это моя жена, мы поехали в водолечебницу и заблудились.

— В каком отеле вы остановились?

— В «Империале».

— Никуда не уходите. Ждите здесь. За вами сюда скоро придёт машина.

Незнакомец скрылся. Дау мне весь свой разговор с незнакомцем перевёл, когда тот ушёл. Меня бил озноб, я боялась открыть рот, меня трясло. Такая истерика случалась со мной впервые. Потом подошла машина, нас усадили, кто-то хлопотал возле Дау и меня. Я так постыдно сорвалась. Не могла стоять на ногах, меня уложили в постель, возле меня был врач, возле Дау — медсестра, обед нам подали в номер. Потом нам сообщили, что за нами придёт машина, что нас переводят в другой санаторий. Нас перевезли в менее населённый и более комфортабельный санаторий. Прикрепили постоянную медсестру, она же массажистка и методистка, её имя было Марийка. Медсестра была высочайшего класса и очень симпатичная. Дау с ней очень подружился. В восемь утра она уже приносила нам горячую воду из источников. Нас посетил управляющий всего блистательного курорта Карловы Вары, проверил, хорошо ли нас устроили. Сам главврач санатория вёл Дау. Здесь и меня стали лечить.

Вскоре нас посетил наш посол Степан Васильевич Червоненко. Я к нему сразу обратилась с просьбой:

— Степан Васильевич, мне необходимо встретиться с профессором Кунцем.

— Если вы хотите оставить на излечение своего мужа в клинике профессора Кунца, то это невозможно.

— Позвольте, Степан Васильевич, а кто вам сказал, что я хочу поместить мужа в здешние клиники? Я приехала по нашим путёвкам, профессор Кунц прилетал на все международные консилиумы, благодаря чему муж остался жив, как медика я чрезвычайно ценю профессора Кунца, моей ему благодарности нет конца. Я к Новому году хочу ему вручить московские подарки и очень хочу у него проконсультироваться по тем медицинским вопросам, которые возникли в процессе выздоровления мужа после страшных травм. У мужа идёт очень трудное выздоровление, оно всех медиков ставит в тупик. Уверяю вас, мне только нужна медицинская консультация.

Посол меня правильно понял. Очень скоро у нас, в этом санатории, состоялся большой приём. Был наш посол Червоненко, был советник посольства Удальцов, Зденек Кунц, которому я, наконец, вручила коньяки и икру. Кунц ещё привёз с собой двух европейского вида медиков и, главное, он привёз этих знаменитых мастеров по изготовлению протезной обуви. Я в Москве не могла его просить об этом, я в те времена не собиралась в Чехословакию. Но этот медик знал, как у Ландау искалечена нога. У этого медика было большое человеческое сердце, перед которым, как сказал Гёте, надо склонять колени!

Моя мечта осуществляется, у Дауньки будут чудесные протезные ботинки. Я обратилась к Кунцу:

— Вам, вероятно, известно, что Гращенков скоропостижно скончался. Те медики, которые сейчас ведут Ландау в Москве, вернее, один из медиков, предлагает сделать спинномозговую анестезию, чтобы убедиться в органических болях в его животе. Как вы считаете, стоит это осуществить?

— Ни в коем случае, я бы лично не рискнул. Видите ли, те нервы, которые пронизывают наш кишечник, в спинном мозгу расположены слишком близко к головному мозгу, новокаин может легко попасть в головной мозг, и тогда наступит смерть.

Нет, я не зря приехала в Чехословакию! Этот мой главный вопрос уже был разрешён. Удивительно, почему мне Вишневский не объяснил этого. Вероятно, надо помнить, что врач, лечащий один палец, для лечения другого пальца советует пригласить другого специалиста. Наверное, это тонкость нейрохирургов.

Когда в Москву приезжал Максвелл, сообщив мне о смерти своего сына, так и не пришедшего в сознание, он мне сказал: «Ваше счастье, вам к мужу удалось заполучить Зденека Кунца. Конечно, к Ландау он прилетел, а в Лондон к сыну моему он не мог прилететь».

Пока я разговаривала с Кунцем, приехавшие врачи очень весело беседовали с Дау. Дау после нескольких промываний кишечника в водолечебнице стал на боли жаловаться меньше и заметно повеселел. Кунц включился в беседу с Дау, причём сначала они говорят по-английски, потом один из врачей перешёл на французский. Дау легко переключался на любой язык: вот уже звучит немецкая речь, вероятно, проверяют интеллект, потом, по-видимому, перешли на анекдоты, все весело смеются. Я не понимаю, о чем они говорят, но по тому как у врачей с европейским образованием разговор с больным Ландау становился оживлённым — все больше стал говорить Дау — и как его внимательно слушают, по раскатистому, весёлому смеху наших гостей ясно, что им интересно говорить с больным. Как радостно засияли добротой глаза профессоров медицины. Я уже понимаю, они не сомневаются — интеллект, мозг физика Ландау остался прежним, в чем я никогда и не сомневалась. Это все мне и сообщил профессор Кунц после консилиума. Потом ортопеды-профессора из пражского ортопедического института и специалисты мастера высочайшего класса занялись Дау. Они с ним ходили, снимали его ботинки, опять одевали, очень долго изучали все его движения, потом сняли мерку и, прощаясь, сказали, что сделают такие ботинки, которые ему через год так исправят ногу, что он сможет стоять и ходить без ботинок, а в их ботинках хромать совсем не будет! Но ни о каких застёжках и речи быть не может, протезная обувь только на шнуровках.

В этом санатории нам прикрепили машину; когда мы ездили в водолечебницу, она нас там ждала, и, по-видимому, мне за эту услугу доплачивать не придётся и за ботинки я могу расплатиться. Я была счастлива: ботинки уже заказаны, теперь, когда мы приедем в Прагу для отлёта в Москву, нам их принесут уже готовыми. Обратную дорогу я оплатила в Москве.

После каждой промывки кишечника специальными минеральными водами Дау на глазах воскресал.

Когда после процедур его укладывали отдохнуть, укутывая довольно горячим торфом ноги и живот, он на всю водолечебницу читал стихи, его уже все знали, знали и историю автомобильной катастрофы. Наша медсестра Марийка очень способствовала этой популярности. Все сотрудники водолечебницы приходили его приветствовать и пожелать ему воздоровления.

Ян Иш, главврач санатория, уделял много внимания Дау. После кишечного промывания в водолечебнице уже который раз тщательно обследовал его живот.

Заметив большое улучшение, он нам с Дау стал рассказывать: «У нас в санатории есть своя водолечебница, но у нас нет кишечного душа, поэтому мы возим Льва Давидовича в водолечебницу, нашим больным мы отпускаем субаквальные ванны, это более эффективные промывания кишечника. Я вначале боялся назначать их Льву Давидовичу, а сейчас убедился, что кишечный душ очень благотворно действует на нашего больного. Если бы у него не было таких страшных травм, я не боялся бы дать ему их сразу. Видите ли, после сильного кандидомикоза кишечника, как следствия антибиотиков, я решился назначить вам, Лев Давидович, субаквальные ванны, они просто обновят вам стенки кишечника. Меня профессор Кунц поставил в известность, как велика была забрюшинная гематома. Ни один врач не может поручиться, что в кишечнике нет патологического сдвига, не все ещё рентген может фиксировать в кишечнике. Боясь наличия патологии в кишечнике, я опасался назначить вам субаквальные ванны. Но раз вы очень легко переносите кишечный душ, не попробовать ли вам наших субаквальных ванн?