времени года, поэтому окна были открыты. Харрис выказал себя чертовски хорошим детективом. Когда зазвонил телефон, он засек время. Было две минуты четвертого. Он сверил свои часы на следующее утро и обнаружил, что они спешат на минуту и пять секунд, так что в действительности время было три часа пятьдесят пять секунд. Также он делал пометки во время ее разговора.
— Он мог слышать ее?
— Да, ночь выдалась тихой, и он мог слышать, как ее голос доносился из спальни. — Джексон вытащил сложенный листок бумаги из кармана и прочитал: — «Телефон звонил три раза, затем сонный голос ответил: „Алло!.. Да, это миссис Кент… Да, миссис Дорис Салли Кент из Санта-Барбары… Повторите имя, пожалуйста… Мэддокс… не понимаю, почему вы звоните в столь поздний час… Почему я думаю, что все улажено… Ваш адвокат организовал совещание, и я встречусь с вами, как договорились… Вы можете войти в контакт с мистером Сэмом Хеттли из фирмы „Хеттли и Хеттли“, если хотите получить дополнительную информацию. До свидания!“
Джексон передал бумагу Мейсону. Тот многозначительно взглянул на Пола Дрейка и сказал:
— Одна минута четвертого, хм? — И забарабанил костяшками пальцев по краю стола, затем внезапно сказал: — Послушай, Джексон, когда они передавали документы в суд в полдесятого утра, они еще не знали, что окончательное решение о разводе уже вынесено?
— Совершенно верно, сэр.
— Затем они подали прошение с перечислением причин ходатайства об отмене окончательного решения, ссылаясь на параграф 473?
Джексон опять кивнул.
— Отсюда следует, что где-то между половиной десятого утра и тем временем, когда прошение было подано, они должны были связаться с миссис Кент и получить ее подпись. Как так получилось, что твой человек на посту проворонил это, Пол?
Пол Дрейк покачал головой и ответил:
— Я договорился, чтобы мне звонили и докладывали, если случится что-либо необычное. Согласно отчету, который я получил двадцать минут назад, миссис Кент не покидала дома.
— Должно быть, она от него ускользнула, — заметил Мейсон.
— Если это так, то она хитра, как дьявол. Патио окружен огромной стеной. Если даже выйти через черный ход, то все равно придется, чтобы обойти дом, пройти мимо парадного подъезда. Там даже есть специальная заасфальтированная дорожка с черного хода и вокруг здания.
— Стена, окружающая патио? — спросил Мейсон. Дрейк кивнул. Зазвонил телефон. Мейсон взял трубку.
— Алло… Это тебя, Пол. — И передал трубку. Дрейк послушал минуту и спросил:
— Вы уверены? — Затем набросал несколько цифр в блокноте, который вытащил из кармана, после чего распорядился: — О’кей, оставайтесь там. Я пришлю двух людей в помощь. Держитесь возле этой парочки, пока они не разделятся. Если разойдутся, то следуйте за Дунканом — это та самая здоровая птичка с кустистыми бровями. Один из тех, кого я пришлю, пусть висит на хвосте Мэддокса. — Он положил трубку, взглянул на часы и обратился к Мейсону: — Все верно, она покинула дом. Сейчас у нее совещание со своим адвокатом. Мои люди проследили за Мэддоксом и Дунканом до здания биржи. Они поднялись на пятый этаж, где располагается офис «Хеттли и Хеттли». Мой оперативник возвращался к лифту, после того как поднялся за ними наверх, когда повстречал в коридоре ослепительную блондинку. Она не первой молодости, но наряд шикарный, и она понимает, как надо одеваться; фигура у нее отличная, под стать одежде. Когда оперативник вышел на улицу, то спросил у напарника, не заметил ли тот яркую фифочку, и случилось так, что тот обратил внимание, как она подкатила в зеленом «паккарде» с номером 9—R— 8397.
Перри Мейсон отшвырнул стул.
— Это то, что нам надо! — воскликнул он, обращаясь к Полу Дрейку. — Приступаем. Брось на это, если понадобится, хоть сотню человек. Должны быть свидетели того, как миссис Кент, Мэддокс и Дункан выходили из офиса. Это подтвердит, что телефонный звонок в три часа утра имел место, что бы там они ни говорили на свидетельской трибуне, и если я докажу, что Мэддокс и Дункан звонили по междугородному телефону в это время, то смогу заставить Дункана расколоться во время перекрестного допроса. Он заявил, когда давал свои первые показания, что видел лунатика около полуночи. Теперь, если он изменит их и будет говорить, что видел, как кто-то разгуливал во сне в три часа, я могу посадить его в лужу, заявив, что он и Мэддокс в это время заказывали междугородный разговор.
— Но, возможно, Мэддокс заказал разговор, даже не разбудив Дункана.
— Один шанс на миллион, — ответил Мейсон, — но все равно, мы должны заткнуть эту брешь до того, как начнется процесс. И я хочу узнать, что она имела в виду, когда говорила, что его адвокат уже организовал совещание. Вот где твоим людям придется поработать, Пол. Впрягайся и держи меня в курсе!
Дрейк направился к выходу; его обычную нарочитую медлительность как рукой сняло: длинные ноги Дрейка покрыли это расстояние за три широких шага.
Глава 13
Перри Мейсон изучал выступление адвокатов по делу «Дорис Салли Кент против Питера Б. Кента», когда Делла Стрит впорхнула в кабинет и сказала:
— Там Эдна Хаммер. Она настолько возбуждена, что, думаю, вам не следует заставлять ее ждать. Она плачет и на грани истерики.
Мейсон нахмурился и спросил:
— В чем дело?
— Не знаю, возможно, у нее стресс из-за того, что арестовали ее дядю.
— Нет, — медленно ответил Мейсон, — она еще утром знала, что его арестуют, но выдержала это со стойкостью маленького солдата.
— Держите ухо востро с этой женщиной, — предостерегла Делла. — Скажите ей, пусть перестанет беспокоиться обо всем на свете и предоставит это кому-нибудь еще. Она слишком эмоциональна, и если за ней не смотреть, то скоро она сломается, и только Богу ведомо, что еще отколет.
Мейсон кивнул и сказал:
— Впусти ее и будь поблизости!
Делла Стрит подняла трубку.
— Пусть зайдет мисс Хаммер, — сказала она.
Когда дверь открылась и вошла Эдна Хаммер с напряженным лицом, на котором пыталась изобразить улыбку, Делла пошла ей навстречу и обняла рукой за плечи. Эдна закрыла дверь за собой, позволила Делле подвести себя к большому креслу, опустилась в него и сказала:
— Произошло что-то ужасное!
Мейсон поинтересовался:
— А что именно?
— Джерри угодил в ловушку.
— Какую ловушку?
— Полицейскую.
— Что же произошло?
— Он сказал нечто ужасное, не думая о том, что говорит, и сейчас пытается вывернуться.
— Что он сказал?
— Что разделочного ножа не было в буфете, когда он брал там штопор примерно за полчаса до того, как уехать в Санта-Барбару.
Мейсон вскочил на ноги:
— Он в этом уверен?
— Говорит, что да.
