— Мы не обсуждаем капитана, миссис Тео, вы уж простите, — сухо ответил Гринвилль. «На то он и капитан».

— Понятно, — вздохнула женщина.

Дэниел стер с лица капли воды и пробормотал: «Никогда я не думал, что такое есть на земле». Водопад, казалось, стекал с небес — узкой алмазной струей, что, не долетая до земли, рассыпалась в разные стороны. Лучи солнца пронизывали влажный туман, и он играл разноцветными переливами. «Будто здесь все время радуга», — подумал мальчик.

Марта задрала голову вверх и ахнула: «А как же туда подниматься!»

Брат стоял, открыв рот. Посреди буйной зелени джунглей в небо уходила мощная, серая стена, изрытая расселинами. Верх ее скрывало облако, и мальчик, повернувшись к индейцу, сказал: «Она и вправду — уходит в тучи».

Мужчина улыбнулся и ответил Марте: «Когда мы доберемся до деревни, то пошлем весточку, — туда, — он указал на гору, — и потом я тебя отведу в нужное место. Остальное уже их, — он махнул рукой наверх, — забота».

— Я тоже пойду, — решительно сказал Дэниел. «Мне надо ее проводить».

— Осторожней! — вдруг крикнула Марта и оба они посмотрели себе под ноги. «Я не вам, — сказала девочка грустно, глядя на то, как мошка садится на какой-то темно-красный, большой цветок, — я ей».

— Тоже мне опасность, — презрительно сказал брат.

Лепестки цветка быстро захлопнулись. «Что это? — ужаснулся ребенок.

— Он так ест, — Марта пожала плечами. «Всем надо есть».

— Это же растение, — изумленно сказал Дэниел, — разве оно может так?

— Может, — сестра чуть улыбнулась. «Есть рыбы, у которых внутри молния — только маленькая, наступишь — и умрешь».

Дэниел закрыл рот, и, сглотнув, сказал: «Ну, надеюсь, когда мы с тобой встретим такую рыбу, ты с ней сумеешь поговорить».

— Наверное, — озабоченно заметила девочка. «Я еще маленькая, а рыбы живут глубоко, они могут меня не услышать».

Индеец раздвинул ветви деревьев и сказал, улыбаясь: «Ну, мы пришли». Дэниел окинул взглядом деревянные, на высоких сваях дома, что стояли в тихой озерной воде, увидел крытые пальмовыми листьями крыши, маленькие, легкие лодки, что были вытащены на поросший травой берег, и решительно сказал: «Мне тут нравится».

Марта вдруг вздохнула и взяла его за пальцы: «Жалко, что тебе туда нельзя, — тихо сказала сестра. «Но я там вспомню, я все вспомню — и расскажу тебе».

Мальчик нагнулся и поцеловал ее в лоб: «Я тебя буду ждать, сестричка, а ты, — он улыбнулся, — ты увидь светлые сны, пожалуйста».

— Увижу, — пообещала Марта.

— Сеньор Луис, — вздохнул комендант крепости Сент-Огастин, — я хорошо понимаю, что вы потерпели кораблекрушение, и ничего, кроме шпаги, у вас не осталось. Но при всем уважении к вам, я просто не могу посадить вас на корабль, который идет до Порт-Рояля.

— Это еще почему? — поинтересовался синеглазый, высокий кабальеро. В широко распахнутое окно было слышно, как шелестят пальмы во дворе.

— Потому, — ответил испанец, — что не сегодня-завтра, судя по слухам, тут появится армада англичан, и мы окажемся в осаде. Мне каждая пушка дорога, поэтому — до особого распоряжения, — ни одно судно не покинет Сент-Огастин.

— Я могу поехать на торговом галеоне, — пожал плечами дон Луис, — хотя это унизительно для идальго, конечно. Меня ждут в Порт-Рояле, я должен доложить губернатору о тех землях, которые исследовала наша экспедиция.

Комендант смерил юношу взглядом — c головы до ног, и кисло заметил: «Сразу видно, что вы, дон Луис, в ваших странствиях, забыли, где живете. Идти на торговом галеоне без военного конвоя — это все равно, что сразу поднять белый флаг. Хотите прогуляться по доске под смех англичан — пожалуйста».

Молодой человек погрустнел и сказал: «Но что, же мне делать?».

— Ждать, — коротко ответил офицер. «У нас тут скучно, правда, не Веракрус, и уж, тем более, не Мехико, но есть таверна, и комнаты при ней».

Дон Луис покраснел и, вздохнув, посмотрел на эфес шпаги: «Ну что ж, придется заложить».

Комендант крепости ахнул: «Ну что вы, как можно!». Он помялся и сказал сердито: «Я вас могу ссудить, пришлете с кем-нибудь потом из Порт-Рояля».

— Спасибо, — искренне поблагодарил его дон Луис и замер — внизу, по дорожке сада, к мраморному фонтану, шла девушка — маленькая, стройная, под роскошным кружевным зонтиком. Она остановилась, и, опустив руку в воду, что-то сказала индейской служанке. Обе засмеялись и девушка, взяв из рук индианки мешочек с зерном, стала кормить птиц, что слетелись к ней под ноги.

— А! — очнулся дон Луис, — комендант что-то говорил.

— Вы вроде юноша смелый и сообразительный, — ворчливо повторил офицер, — раз ввязались в такую экспедицию. Хотите, пока вы все равно ждете корабля, заняться исследованием окрестностей? К северу от нас пока лежат неизведанные земли. Карты умеете делать?

— Умею, — улыбнулся молодой человек.

— Заодно и заработаете что-то, — проговорил испанец. «Ну, согласны?»

Девушка вышла из-под зонтика, и дон Луис увидел ее волосы, скромно укрытые мантильей — белокурые, играющие золотом в лучах солнца.

— Я согласен, — в лазоревых глазах засверкали искорки смеха. «С удовольствием, сеньор комендант».

— Твоих детей в Картахене нет, — Ворон налил себе рома и выпил, — залпом. Тео скомкала на груди шаль и тихо спросила: «А где…».

— Он в Санта-Фе-де-Богота, у губернатора, обсуждает с ним планы защиты побережья, — Степан вздохнул и вдруг сказал: «Ну не волнуйся ты так, он наверняка взял детей с собой, не оставлять же их тут одних. Я бы и туда, в Боготу, доехал, конечно, — у нас там нет никого, — но не хотелось корабль оставлять без капитана надолго. Он посмотрел вокруг и хмыкнул:

«Ты тут прибралась, я вижу».

— Если вам не нравится…, - начала Тео.

— То ты все опять разбросаешь, да — Ворон чуть улыбнулся, и развернул на столе большую карту полушарий: «Иди сюда».

Тео едва не потеряла сознание — от него пахло солью, свежим ветром и еще чем-то — пряным и теплым, как в детстве. «Теперь покажи мне, откуда вы шли в Японию, — велел Ворон.

— Да этого места и на карте нет, — запротестовала она, и, вглядевшись, сказала: «Вот отсюда, примерно».

— Ну, — сказал Степан, — даже если твой муж и очень хорошо плавал, навряд ли он выжил, тем более в бурю. Как ты за Вискайно замужем оказалась, потом?

Тео вдруг вспомнила кровь на белом песке, и стала говорить, глотая слезы. «Тем больше причин его убить, — процедил дядя, и, помолчав, спросил: «А эта девочка, Марта, она твоя дочь?».

— Приемная, — вытирая слезы платком, успокаиваясь, сказала Тео. «Но какая разница?»

— Никакой, понятное дело, — пробормотал Ворон. «Я вот что сделал — в резиденции капитана Вискайно теперь есть мои глаза и уши, — он со значением положил руку на мешок с золотом, — как только сеньор Себастьян вернется, мне сообщат.

— А, и еще одно, — Степан вдруг рассмеялся, — там знают, что «Святая Тереза» погибла, так, что по тебе уже и заупокойные мессы отпели. Но ты не волнуйся, матушку твою тоже отпевали, во время оно, а она после этого и венчалась, и детей рожала.

— Мне Дэниела с Мартой жалко, — сцепила пальцы Тео, — они же плачут, бедные, наверное.

— Зато тебя увидят, — и обрадуются, — усмехнулся дядя, и велел: «Иди в лазарет, раз уж ты тут — так мистеру Мэйхью поможешь, там тоже прибраться надо».

Она чуть присела и вышла, покачивая изящной спиной. Ворон еще раз взглянул на карту и